Тьелперинкваро
Тьелперинквар стоял на носу корабля и смотрел вперед, на берег, к которому нолдор сейчас причаливали. В его глазах читался страх с примесью любопытства - после относительно мирной жизни в Амане резня в Альквалондэ и шторма на Море в душе юного Куруфинвиона поселили не самые лучшие впечатления, скорее, отчаянье и ужас. Он, конечно, знал, что все это со временем уйдёт, ведь впечатления оставляют сильный след не навсегда. Ко всему можно привыкнуть - так часто говорили нолдор-спутники, пытаясь себя успокоить и поднять резко упавший от многочисленных смертией в пути боевой дух. Вот и он привыкнет...

Руки юноши до боли впивались в борт белоснежного корабля, а мысли были заняты представлениями предстоящих битв. Нолдо все еще верил в лучший исход и в то, что Клятву удастся исполнить быстро. Однако потерь все равно было не избежать, и от осознания этого сердце в груди сжималось. Что будет, если погибнет отец? Или кто-то из дядей?
Но Тьелпе отгонял от себя эти мысли - они не должны посещать воина. Или будущего воина...

Куруфинвиона отрезвил оклик. Пора было высаживаться на берег. На неизведанный, незнакомый и чужой берег. Приветливым он не казался под светом звезд - наоборот, только пугал, словно земли, называемые Эндорэ, уже поработил и захватил Моргот, погрузив их в вечную Тьму. Среди которой, тем не менее, где-то сверкали Сильмарилли.
Тьелпе оглянулся. Эльфы постепенно спускались с корабля и на шлюпках доплывали до берега, где начинали разводить костры. Только сейчас нолдо понял, что замерзает. Да, пора было идти. Перспектива спать на корабле еще одну ночь не радовала Тьелперинквара - он все еще боялся шторма. Что, если гнев айнур настигнет их и вблизи берега?...

Макалаурэ
Вот и берег. Холодный, скалистый, неприветливый, освещённый лишь светом звёзд. Нолдор достигли земель Эндорэ. Достигли несмотря ни на что. Упорство, упрямство, жёсткость, безумие - всё смешалось в один клубок. Но первой своей цели они всё-таки достигли. Только вот что их ждёт дальше - неведомо. Но судя по всему ничего хорошего. Впрочем, они сами ступили на этот путь, они сами выбрали эту дорогу. И должны теперь пройти до конца. И либо умереть, либо победить. Что вернее - пока не ясно. Пока ещё ничего не ясно. Только известно, что отступать больше некуда, и путь назад закрыт. Они сами его себе закрыли.
Прибрежные скалы не дали подвести корабли к самому берегу, потому нолдор спускались в шлюпки, сводили туда коней, сносили груз. На берегу уже вовсю кипела работа. Сразу видно, что нолдор не слишком любят морские путешествия, да и последние события никого что-то не вдохновляют оставаться на кораблях.
Макалаурэ сходил с корабля почти последним. Почти потому, что ещё там оставался племянник, довольно долгое время стоявший у борта. Пора было уже идти. Вон уже и отец на берегу раздаёт какие-то указания, явно так желая собрать вокруг себя всю семью. Надо бы поторопиться...
Вот по поводу отца Кано последнее время тревожился всё сильнее, ибо всё чаще в глазах Феанаро промелькивал пугающий, почти безумный блеск, а внутреннее его пламя полыхало столь яростно. что Музыка отца резала слух и едва ли не гремела в ушах, стоило к ней прислушаться. Менестрелю казалось иногда, что он начинает переставать понимать отца, всё дальше и сильнее отдаляющегося от сыновей. И это пугало. Не хотелось, чтобы было так... Но так было. И к своему стыду Кано ничего поделать не мог, хоть в начале и пытался что-то сделать, поговорить, как-то успокоить... Бессмысленно.

Тьелперинкваро
Корабль почти опустел. Юноша еще раз взглянул на берег, а потом быстрым шагом настиг последнего уходящего - Канафинвэ. Он вцепился пальцами в его рукав, совсем как в детстве, и тихо произнес:
- Тебя что-то тревожит, я вижу, - и тут же смутился. Конечно, тревожит. Сейчас всех что-то тревожит, еще бы все радовались на пустом месте потерям и братоубийству. - Что-то назревает... Не совсем хорошее. Каким будет наш следующий шаг? - Тьелперинквар отчаянно смотрел в глаза дяди, словно пытаясь найти в их бездонной глубине и задумчиво-печальном выражении ответ, какое-то знание будущего. Макалаурэ всегда казался Тьелпе самым необычным и загадочным из сыновей его деда. Зачастую его невозможно было понять, а иногда он настолько точно описывал ситуации... Или Куруфинвиона просто так казалось. Он не знал. Просто доверял своей семье и Макалаурэ - больше всего.
Потом они спустились в шлюпку - их ждала твердая земля. Это обнадеживало, но и пугало одновременно.
Среди костров мелькал силуэт Феанаро - его, своего родного деда, Тьелпе сейчас боялся больше, чем даже перспективы столкнуться лицом к лицу с Морготом. Среди нолдор ходили слухи, что им овладело безумие, а значит, ожидать от него можно чего угодно.
Устроившись на своем месте в шлюпке рядом с дядей, юноша взглянул наверх, на свернутый парус, на поврежденные бурями борта, на оставленные волнами и скалами следы на мачтах... И отвел взгляд. Это нужно было оставить в прошлом. Начиналась уже взрослая жизнь. Здесь, в Эндорэ, ему некогда будет быть ребенком - и на это неоднократно намекал ему отец. Что ж, быть посему.

Макалаурэ
- В основном меня тревожит состояние отца. Он изменился. И изменился сильнее всех нас. Бездействие валар, а затем и Клятва с Проклятием раздули его пламя, напитав его злостью, безумием, жаждой достичь цели любой ценой и ненавистью. Впрочем, как и нас остальных, но в нас всего этого меньше, как меньше и того огня, что живёт в нём. И мне кажется, что вот ещё немного, и он сорвётся, окончательно потеряет связь между собой нынешним и собой прошлым. И к чему это приведёт, мне не ведомо.
Макалаурэ отвечал племяннику спокойно и предельно откровенно. Конечно он понимал, что юноше пока бы рано такое знать и о таком думать. Но... Трудно оставаться ребёнком среди взрослых на войне, вот и Тьелпэ скоро позврослеет, если уже не повзрослел да хотя бы тогда, в Альквалондэ, узнав, какой бывает на вкус кровь невинных. Пусть знает. Это уже совсем скоро и для остальных секретом не будет. Феанаро выдаёт всё - и взгляд, и голос, и выражение лица, и смысл его приказов.
- А что дальше, я и сам пока не знаю. Впрочем, думается мне, мы скоро услышим дальнейшие планы отца.
На берегу, стоило нолдор доложить Феанаро, что корабли пусты и готовы к возвращению в Аман за остальными родичами, как прозвучал страшный и невозможный, но всё-таки такой реальный приказ.
Макалаурэ вздрогнул, обернулся на легко покачивающихся на воде Лебедей. И одиними губами, стараясь не нарушить резко опустившейся на войско тишины, выругался, явно показывая своё отношение к такому вот деянию, которое как раз и говорило о том, что безумие окончательно захватило Пламенного. И вот он - выбор. Кано коротко посмотрел на племянника, проверяя его реакцию. Сам же не двинулся с места. Даже когда Феанаро, обозлённый коротким спором с Майтимо, повторил приказ, и первым шагнул к ближайшему Лебедю с факелом в руке.

Тьелперинкваро
На берегу действительно не ждало ничего хорошего. Как только последняя шлюпка ударилась носом о берег, до слуха Тьелперинквара долетели слова короля.
Нолдо резко обернулся в ту сторону, откуда доносился голос Феанаро, и широко распахнул глаза в непонимании и внезапно вспыхнувшем гневе.
- Что? - тихо прошептал он, не сводя взгляда со своего деда и не узнавая его. Да, Макалаурэ был прав, снова безумно прав. И как ножом в душу.
Куруфинвион сорвался было с места, чтобы остановить руку с факелом, образумить Феанаро... Но вовремя осознал, что это бесполезно. В худшем случае его сочтут предателем и тоже сожгут. Он ведь не Майтимо...
- Но там же... Там же все отряд Второго дома, они нужны нас в бою, они пошли за нами, - в непонимании все так же шепотом произнес Тьелпе, потерянно глядя на свершение ужасного приговора, а потом на Канафинвэ. - Почему его никто не останавливает, кроме одного только Нельо? - юноша метался на месте, раздираемый самыми разнообразными чувствами. Отчаяние, безумие, разочарование, раскаяние, отвращение - да что угодно, кроме светлых эмоций. Неужели заря его, Тьелперинквара, жизни начнется проклятиями и смертями других? Неужели вся жизнь его пройдет вот так, в раздорах и войнах, в мести... Он обязан мстить, но он этого не желает.
А нолдор просто стояли и молча взирали на пламя. Никто даже слова не сказал - словно это было необходимо, заранее продумано. В глазах отражалось пламя, смешиваясь с искрами внутреннего огня, и никакого сожаления.
Или ему так казалось.
Но и сам Куруфинвион не сошел более с места - просто стоял и думал о своем, не видя пламени, не видя этой бесконечной звездной туманной ночи. Его просто здесь не было, он не хотел оставлять в памяти еще и осознание предательства.
Предательства из-за боязни предательства со стороны другого отряда. Какая ирония, подумать только...

Макалаурэ
- Это уже не остановить. Его теперь уже не остановить... - Тихо произнёс менестрель со вздохом. Всё. Теперь отец сделал последний шаг в бездну своего безумия. Дальше... А дальше будут только мрак, кровь, боль и смерть. И пепел... От сожжённых кораблей. Кано проводил взглядом тех, кто вошёл в мелкую воду вслед за Пламенным, добавляя огонь своих факелов к уже начавшему пожирать лёгкие белые корабли. Всё. Вот она - неизбежность.
Пламя взметнулось вверх, всё ярче освещая и море, и скалы вокруг, и лица нолдор, замерших на берегу. И вот уже все Лебеди пылают. И свет от огня окрашивает багровым даже низкие тучи, нависшие над Лосгаром.
Кано подошёл к замершему, ушедшему вглубь себя юноше. Положил ему ладони на плечи, смотря в лицо. Он молчал, не зная, что сейчас можно сказать. За спиной ревёт и бушует пламя, а перед ним - сущий ещё мальчишка, которому на долю выпало так мало счастья и мирных лет жизни. И таких много... И уже за их искалеченное детство, за то, что им так рано пришлось узнать, что такое война, за то, что придётся теперь быть взрослыми, за всё это можно ненавидеть Врага, ставшего причиной всего этого. Первопричиной. И ещё хорошо, что Тьелпэ не заметил Курво, в этот раз вместо Нельо пошедшего по правую руку от отца и вторым зажёгшего пламя, в котором суждено погибнуть кораблям. А если честно, все средние были там в тот миг. И все они в тот миг страшно походили на отца. И от этого было жутко... Теперь же Феанаро стоял на берегу и наблюдал, как догорают Лебеди, как вода покрывает обугленные, ни на что больше не похожие их остатки... Вернее... Это были словно бы кости огромных, величественных и прекрасных птиц. И то ли от дыма, то ли от боли было трудно дышать, а в горле стоял ком, мешающий говорить. Кинуться бы в пламя, сделать хоть что-то... Но... Поздно. Вот уже последний Лебедь скрылся в языках огня, вот уже и пламя затихает, начиная опадать. Вот уже темнота снова начинает завоёвывать мир вокруг... Всё... Всё кончено и кончилось...

Тьелперинкваро
Тьелперинквар постоял еще минуту, ничего словно не понимая и смотря сквозь Макалаурэ. А потом просто крепко обнял его и зажмурился, будто пытался спрятаться за ним от всего этого жестокого мира. Мировоззрение, конечно, у Тьелпе было еще детским, и он не мог вот так просто поверить, что все это происходит с ним. А Макалаурэ всегда мог успокоить. Иногда даже просто присутствием рядом. Он не был похож ни на отца, ни на его ближайших старших братьев. Он не был беспечен, как близнецы и суров, как Майтимо, хотя бой в Алквалондэ показал и иную его сторону. Но, кажется, и он тоже не желал всего этого.

- Кано... - тихо позвал Куруфинвион. - Мы же закрыли себе дорогу назад. Ни один из нолдор не может вернуться в Валинор. Но если бы корабли не горели, а все же отправились туда, - нолдо посмотрел на запад, - разве бы позволили валар доплыть им до своих берегов? Может, участь Нолофинвэ и его войска вовсе неизбежна?..
Конечно, Тьелпе просто пытался успокоить себя, найти оправдание деяниям деда... Да и отца, который всегда следовал за ним.
Но, кажется, пора было меньше думать об этом и просто идти дальше, к цели, пытаясь выжить и убить как можно больше врагов. Неужели убийство - это удел нолдор? Видимо, так. И придется нести это бремя до тех пор, пока валар их не простят. Если простят.

Макалаурэ
Кано обнял племянника и погладил по голове, насколько мог сейчас пытаясь успокоить и ободрить, аоделиться частицей того внутреннего тёплого и спокойного огня.
- У нас ещё там не было пути назад. Ещё после Альквалондэ. А теперь его тем более нет. Поэтому мы пойдём вперёд И будь что будет. А родичи... Может и правда лучше им остаться там... Подальше от всего того, что ждёт нас тут. А впрочем... Я не знаю. Это тот случай, когда ошибка может стать в итоге благим делом, а может привести к чему-то настолько тёмному, что причинит огромное количество боли и горя свершившим её.
Да уж... Словами тут не успокоить. Это ведь не первое серьёзное падение с лошади и даже не смерть домашнего любимца от старости. Да и найдутся ли такие слова, чтобы успокоить сейчас, вселить какие-либо светлые чувства тогда, когда душу затягивает пелена мрака... Наверное нет. Остаётся просто быть всем рядом, встречать все удары судьбы вместе. Вот только сейчас... Сейчас это было сделать сложно, ибо сердце кричало об одном, а разум говорил иное...
Тишину над Лосгаром вдруг разрезали какие-то странные звуки, одновременно похожие на дикие крики и рык зверья. Воины стали оборачиваться в ту сторону, не понимая, что там происходит. Макалаурэ тоже посмотрел туда. Впрочем, ничего толком не увидел за головами, бликами от костров и стягами. А с той стороны уже доносились звуки боя и крики.

Тьелперинкваро
Тьелперинквар отрянул от Макалаурэ, в его глазах читалась тревога. Звуки, доносившиеся из-за прибрежных гор, асе нарастали, и в них стал слышаться то ли крик отчаянья, то ли предсмертный вопль. Один. Жуткий.
- Тогда нужно стремиться к благим деяниям, - твердо произнес Куруфинвион, глядя наверх, на мрачные скалы, а потом бросил взор туда, где была большая часть феанорингов. Обнажил свой меч, сделанный отцом специально под руку сына, еще не окрепшую до конца, достаточно легкий и острый. И, раскручивая его в руке просто так, направился туда, куда смотрел. Нужно было узнать, что делать ему дальше, куда идти - Тьелпе могли и не пустить в бой с вражескими силами. Здесь же не безоружные эльфы... Но если не эльфы, то кто? Люди? Но ведь людей еще не было...
Лишь раз юноша оглянулся на Канафинвэ, чтобы убедиться, что и он следует к основному лагерю, а после все так же решительно шел вперед.

Макалаурэ
Кано молча направился за племянником. Надо было выяснить, кто ж там на войско наткнулся, судя по воплям, звону стали и прочим не слишком приятным звукам, на свою беду. Ибо в бой вступила похоже совсем малая часть нолдор.
Вскоре шум стих. Но тут по рядам воинов прошло словно бы ветром. Грозным, тёмным ветром. Одно лишь слово - урргха. Оказались в войске и те, кто участвовал ещё в Великом Походе, а до того жил у Озера. Вот они-то и определили, кем были те твари, что появились из темноты и напали на крайние ряды войска, то ли не видя всё его целиком, то ли рассчитывая, что смогут нанести серьёзный урон, сыграв на том, что эльфы в основном по-прежнему ещё смотрели в сторону сгоревших кораблей.
- Вот и первый "подарочек" от Моргота. - Хмыкнул кто-то из феанорингов, которые все вместе во главе с Феанаро направились в ту сторону. Нолдор расступились, давая им дорогу. На земле лежали странные и пугающие твари, чем-то внешне схожие с эльфами. Но лишь схожие. И от них прямо-таки разило тёмной Музыкой. Урргха. Те твари, которые подчинялись Чёрному Всаднику. Те твари, в которых превращались потерявшиеся в лесу квенди, которые попадали в Утумно. Вот кого посылал теперь Враг воевать с нолдор. Вот кем прикрывался теперь, вот с кем им теперь предстоит сражаться в этих землях.

Тьелперинкваро
Тьелпе как обычно шел в хвосте процессии нолдор Первого Дома, привычно цепляясь за кого-то из феанорингов - не физически, так взглядом или морально.

- О Эру... Кто это? - удивленно распахнув глаза, спросил Куруфинвион, выглядывая из-за плеча отца и глядя на распростертое на земле убитое существо из вражеских сил. Говорят, что врагов надо уважать, но уважать Это юноше не хотелось от слова совсем. То, что осталось от убитого, напоминало больше... В прочем, лучше не думать о том, что именно это напоминало.
Тьелперинквар стоял около существа еще некоторое время после того, как остальные разошлись, разглядывая существо и думая о будущем, а потом бегом вернулся к семье, но что-то спрашивать или уточнять не стал - не его это дело. Просто тихо, как тень, стоял и слушал. Слушал речи феанорингов, разговоры прочих нолдор, шум морского ветра и утихающие звуки эха в горах, вдыхал еще не совсем ушедший запах дыма.
Они здесь - на чужой земле. Большинство эльфов из войска даже не знают местности, мало того, всем было известно только то, что они находились на севере Эндорэ у какого-то залива.
"Моргот знает здесь каждый камень, а мы - почти совсем ничего" - прошептал Куруфинвион в осанвэ Макалаурэ, бросив на него тревожный взгляд.

Макалаурэ
- Урргха - твари из своры Чёрного Всадника. Те, кто были раньше квенди, но тёмная воля исказила их фэа и роа. Теперь они стали тёмными созданиями. - Пояснил кто-то из старших эльфов, стоящих рядом.
Недолго эльфы оставались в смятении. Недолго войско стояло в неподвижности. Эльфы, подстёгиваемые приказами Феанаро, захваченного новой волной безумия, двинулись вперёд, вглубь страны.
"Мы вообще ничего не знаем об этих землях, но похоже это отца не останавливает. Он снова рвётся вперёд, и снова никто и ничто не в силах его задержать или остановить."