- Я стану говорить с твоим отцом, Финьо. Как только смогу, сразу же попрошу тебя об услуге пригласить его в наш лагерь, или, если Нолофинвэ будет угодно - навестить их. Про армию тогда же и расскажете, - сухо сказал Нэльо. - Курво, слова твои - удар со спины, но мне отрадно слышать, что ты хотя бы готов признать во всем этом не только вину других, но и свою.
Атаринкэ пожал плечами. Было совсем не удивительно, что ударом со спины Майтимо решил назвать именно его слова, а не то, что говорили Финдекано и Карнистиро. Ему не первый раз случалось быть виноватее других. Ну не чудо ли, что после стольких лет плена Нэльо рассуждает совсем как всегда?
- Готов и признаю, - произнес он вслух. - Счастлив порадовать тебя, брат.
"Я хочу промолчать. Но я не имею права".
Атаринкэ застыл, чтобы ни взглядом, ни жестом не выдать охватившей его в этот миг злости.
"Балрога тебе за пазуху, Морьо! Решил быть честным за чужой счет?"
Но и это не помогло. Карнистиро уперся и вывалил:
- Ты - наш король. А Макалаурэ... нет с нами. Он однажды ушел и с тех пор не вернулся.
Майтимо предсказуемо оцепенел. Атаринкэ встревоженно махнул целителю, отвлекся - и пропустил отличный удар в челюсть, от которого в голове зазвенело.
Первое, что он подумал, - Майтимо стало гораздо лучше, о да. Уже потом пришли и обида, и ощущение, что все идет так, как и должно быть. Вполне предсказуемо после таких известий. Разве что он предпочел бы увернуться.
Финдекано сгреб Майтимо, который явно рвался продолжить драку и исступленно кричал, проклиная их всех. Атаринкэ пощупал челюсть, предсказал себе синяк. Понадеялся, что вопли Майтимо не разбудят мать. Особенно задевали почему-то слова про Турко.
- Нельо! Успокойся! Прекрати, слышишь. Никто его не оставил.  Кано пропал несколько дней назад, его ищут.
- Ищут, - сдержанно подтвердил Атаринкэ. - Все это время.
Он был благодарен нолофинвиону за вмешательство. С кем-то другим Майтимо, пожалуй, стал бы бороться, но не с Финдекано.
- Вы. Оба. Омерзительны. Убирайтесь прочь! Видеть вас не желаю! Вон!!
Атаринкэ не говоря ни слова отступил, остановился за изголовьем, откуда брат уже не мог его видеть, но не желал уходить, не убедившись, что Майтимо успокоится. На Карнистиро он больше не смотрел и не собирался смотреть еще хотя бы несколько дней.
"Финьо, пожалуйста, возьми у целителя питье. Из твоих рук он примет".

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Череда последующих событий разыгралась слишком быстро и - непредсказуемо. Майтимо не ожидал, что Куруфинвэ спокойно отреагирует, то что, Финдэкано сгребет феаноринга а охапку, и что Морифинвэ воспримет слова старшего настолько... близко.
Ответить Четвертому он не успел, а если бы и оставалось время - что он мог сказать? Принять свои слова назад? Нет, вины Нельяфинвэ не чувствовал, понимая, что действовал на эмоциях, но памятуя о горящей ярко обиде. Точно гонение, внутреннее, молчаливое, когда слышишь только мертвую музыку стен Ангбанда, когда единственный собеседник - враг. Он помнил это время, не забывая, не желая забывать - несравнимый опыт, доставшийся ему горькой судьбою.
Время, только время могло излечить старые, закоренелые обиды - но именно его у новоявленного, или лучше - возвернувшегося короля - не было.
Мысль, скользкая, холодная, о том, что братьям надлежало молчать, не говорить ни про лагерь, ни про, тем более, Канафинвэ - поздороваться, улыбнуться, развернуться и молча уйти. Ах, скольких бы проблем можно было избежать, всего-то навсего умея держать язык за зубами!
Майтимо закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, не желая успокаиваться: на душе было тяжко, если не сказать погано, мысли роились, мешались. Он осел в руках друга, точно безвольная соломенная кукла, часто и тяжело дышал. В ушах до сих пор стучали слова, произнесенные Карнистиро, и они, слова, напомнили феанорингу о Клятве - уж больно похожие речи прозвучали недавно.
- Наградил же Единый характером, - тихо, точно шелестя прохрипел он. Его слова относились ко всем семерым потомкам Великого Мастера, но разъяснять этого феаноринг не посчитал нужным - вряд ли его вообще кто-то слышал.

На осанвэ Морьо Атаринкэ не ответил - пустое. Что толку объяснять разницу между молчанием и ложью, если она не очевидна.
Через минуту он об этом пожалел - Морьо, не выдержав упреков Майтимо, позеленел и не своим голосом заговорил:
- Ты сказал, Майтимо. Я услышал. И отвечу так: я, Карнистиро Морифинвэ Феанарион, клянусь памятью Феанаро, что найду брата моего, Макалаурэ, где бы он ни был, живого или мертвого, и верну его сюда, что бы ни пришлось для этого сделать. И до тех пор, пока не найду, пусть не будет мне ни покоя, ни права называться твоим братом - ни в жизни, ни в смерти. Я сказал.
Атаринкэ беззвучно застонал. Майтимо действительно незачем было смотреть, как они с Морьо разваливают семью. Он только что показал, как надо это делать быстрее и проще.
Он ждал, что Майтимо остановит Карнистиро, запретит, но Майтимо повис на руках у Финдекано и ни слова больше не произнес. Морьо же отвесил церемонный поклон и вышел.
Атаринкэ представил себе, как пропадает еще один его брат - по собственной гордости, глупости и несдержанности. Мало ему было одной Клятвы!
"Мама, - мать он называл только так, не любя отчужденного "матушка", - Морьо собрался в Ангамандо. Помоги его остановить".
Этот порыв надо было удержать сейчас, и любой ценой. Дальше они решат, что делать с этой клятвой, как быть с Морьо и чем ему помочь. Но сейчас, не владея собой, он никуда не пойдет.
Просить Финдекано присмотреть за Майтимо было излишне, и Атаринкэ только устало сообщил:
"Пойду препятствовать чужим подвигам".
Нагнал Морьо, пошел рядом с ним, плечом к плечу.
- Надеюсь, ты не сию же секунду собрался искать Кано?

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Стало тихо. Только вот тишина эта не успокаивала, а пугала. Стоило понадеяться, что Атаринкэ сможет остановить их не в меру вспыльчивого брата, а позже, когда старший сможет выйти из треклятой палаты, он поговорит с ними сам - в другой обстановке, на иных тонах.
- Финьо, почему ты упомянул про Ангбанд? Что случилось с Канафинвэ на самом деле? - теперь, когда они уже проговорились, лучше было рассказать всё, а не заставлять истязать, и без того слабого телом короля, догадками. - Мне нужно это знать, друг. Нужно...
Майтимо надеялся, что старший сын Нолофинвэ понимает его и не станет утаивать правды, даже если он сам знает не очень много - ему пригодится любая кроха информации.
Помнится, раньше, ещё в Амане они могли чувствовать друг друга: безошибочно узнавали, кто вошел в комнату, не поворачиваясь ко входу, воспринимать настроения тех, кто тебе близок. Тогда, на Ард Галене, феаноринг отчетливо почувствовал смерть отца - его дух покинул пределы Арды.
Нельо попытался сосредоточиться, вспомнить образ Песнопевца, его голос, давно забытые ощущения, что испытывал он находясь подле брата. Картины прошлого, услужливо подброшенные памятью, чередой сменяли друг друга, возвращали в прошлое - светлое, яркое, счастливое. Негромкая тонкая мелодия, сладкопевный голос, мягкая, чуть ироничная улыбка, добродушный взгляд, плавный жест рукой... Теплый ветер треплет распущенные черные волосы, разнося по округе льющуюся золотыми переливами песню, а морской прибой подпевает, бьется о каменистые берега.
Он потянулся в надежде уловить тонкую связь, но его одернула волна холода: мешала непреодолимая преграда - та, которую выстроил он сам, потеряв доверие. Семейные, казалось бы, нерушимые узы рухнули в тот самый миг, когда Нельяфинвэ кинули в темницы и известили, что его брат отказался от него, счел его свободу недостойной платой за отступление, и после - когда он увидел подтверждение этому.
"Бесполезно..." - отрешенно подумал нолдо.
- Прости, что? Отвар? Да... да, конечно, - чуть помедлив, Нельо потянулся к кружке: покорно, устало. Он больше не хотел ни ссор, ни задушевных разговоров. Эта встреча измотала феаноринга не хуже пыток.

- Не сию секунду, но я не вижу смысла медлить. Несколько дней назад, перед тем, как окончательно пропасть, Макалаурэ сказал мне, что нас может остаться пятеро. Вдруг уже? А если даже и нет, то с каждым мигом шансов найти его живым все меньше.
Ответа от матери не было, и Атаринкэ позвал ее еще раз. Ее Морьо может и послушать, а ему придется удерживать Карнистиро грубой силой. Атаринкэ уже один раз получил сегодня от брата, повторения ему не очень хотелось.
- Если ты поспешишь, Морьо, ты можешь подарить Северу еще одного заложника. Я не предлагаю медлить. Кано дорог мне не меньше, чем тебе, но и ты мне тоже дорог! Я предлагаю только обдумать все как следует. Мы уже потеряли много времени напрасно, и если ты с ходу попытаешься его наверстать, то сделаешь только хуже. Вот-вот должны вернуться разведчики, давай сначала выслушаем их, а потом будем решать, как лучше поступить. Каким числом ехать, сколько отрядов рассылать на поиски...
Раз уж Морьо собрался совершать безумие, безумие требовалось хотя бы спланировать. И Атаринкэ собирался если не помешать, то возглавить.
Морьо остановился перед дверью караульной.
- Не нужно, Курво, ты вряд ли что-то изменишь. И не тревожься: я не настолько глуп, чтобы ехать в одиночку. Возьму своих, прочешем лес к северу от того места, где пропал Макалаурэ, будем искать следы. Мне кажется, наш брат еще не в Ангамандо, иначе мы уже знали бы об этом.
Глуп, конечно, не настолько, но немногим меньше. Атаринкэ не позволил этой мысли проступить на его лице.
- Морьо, мы уже прочесывали тот лес и искали следы. Сейчас, спустя столько дней, ты ничего там не найдешь. И все, что нам с тобой может казаться, невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.
Морьо помолчал, а потом почти с издевкой предложил:
- А хочешь, поедем вместе.
Атаринкэ принял вызов.
- Хочу. Когда мы все это обдумаем. Ломиться вслепую ни ты, ни я не имеем права.
Карнистиро ухмыльнулся, толкнул дверь караульной и начал раздавать распоряжения. Атаринкэ взял брата за локоть - пока осторожно, лишь обозначив прикосновение, но в любой минут хватка обещала стать железной.
- Не спеши, Тирисэль, - сказал в караульную и обернулся к брату. - Морьо, остановись. Я слышал твою клятву, я ее уважаю. Я хочу, чтобы ты ее сдержал, но не хочу, чтобы ты при этом погиб. Я прошу тебя только подумать, понять, что ты собираешься делать - и не на шаг вперед, как сейчас, а дальше. Я помогу тебе во всем, кроме самоубийства. Пожалуйста, послушай меня.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Перебравшись обратно к подушкам, чтобы не стеснять и, в прямом смысле слова, не быть на руках у друга, Майтимо устало посмотрел на Финдэкано. При этом только чудом не раплескав содержимое кружки.
- Кто-то из темных... - повторил Нельо и сделал первый глоток. На вкус лекарство показалось не то чтобы мерзким, но неприятным.
"Если бы ещё знать кто именно, можно было бы хоть предположить чего ожидать", - этого он вслух говорить не стал, не потому что не доверял Финьо - не хотел давать ложные надежды на возможное разрешение ситуации. 
- Я ничего не слышал, да и откуда бы, - вновь взгляд в сторону нолфинга, но на этот раз интересующийся, чуть с опаской. - Меня никто на Тангородриме не информировал о событиях, происходящих в крепости.
Чай не в гостях был, по крайней мере не последние пять лет точно. 
Как и раньше - точно бы ничего-то не поменялось - старший сын Нолофинвэ верил в лучший исход, заражая этой верой других, даря, пусть и слабую, но искру надежды.
- Спасибо, Финдэкано... За все, - а что он мог сказать ещё в этой ситуации? Разве что: - Не волнуйся только, я уже скоро оправлюсь и ты это знаешь.
Думалось ему, что слова стоит приберечь для другой, более спокойной и удобной обстановки, потом, он обязательно всё скажет, но потом.

Морьо нехорошо смотрел и нехорошо усмехался. Так, словно его собеседником был не собственный брат, а кто-то, кому нельзя было верить. Атаринкэ нахмурился.
- Может быть, но меня самого там не было, Курво. И пока я лично не побываю там, я не смогу сказать, что сделал все возможное, чтобы найти следы.
- Какие следы, Морьо? Майа обернулся летучей тварью и унес его. Даже если в воздухе оставались бы следы, их давным-давно развеял ветер!
Но его слова были бесполезны, Морьо злился все больше - вот уже стал окончательно красным. Наверняка уже не слышит слов - понимает только, что кто-то осмелился ему возразить.
- Это точно, не имеем. Давай обсудим, сколько отрядов высылать, давай дождемся разведчиков, чтобы услышать, что они ничего не нашли... Почему бы и нет? Давай потянем время, авось Кано действительно утащат в Ангамандо, а дальше... Нам ведь не впервые признавать брата погибшим, ничего не сделав для его спасения, не так ли? Зато сами целы останемся.
Атаринкэ прищурился, потер подбородок. Жаль, нельзя сказать Карнистиро: если бы я хотел сплавить своих братьев Моринготто, не было бы нужды удерживать тебя!
- Прекрати говорить так, словно я враг тебе или ему. Мы его ищем, и ты это знаешь. Это не "ничего". Макалаурэ пропал, потому что путал осторожность с трусостью, а теперь и ты решил пойти по его стопам?
Тирисэль приостановился было, но по кивку Морьо продолжил сборы. Атаринкэ поджал губы.
- Не смей командовать моими верными, Куруфинвэ Атаринке, - сказал Морьо угрожающе. - И убери от меня руки. Я не хочу ссориться с тобой, а тем более - драться. Если и правда так беспокоишься обо всех нас - останься здесь и собирай отряд, чтобы выехать нам на подмогу, если позовем. Как раз успеешь и разведчиков дождаться и обо всем подумать.
Атаринкэ сильнее сжал пальцы на его руке.
- Я буду командовать теми, кем посчитаю нужным командовать, Морифинвэ Карнистиро. И не угрожай мне дракой, я достаточно получил по твоей милости от Нэльо. Мое бепокойство тоже будет выражаться так, как я считаю нужным его выразить. И сейчас я выражаю беспокойство за тебя тем, что пытаюсь тебя остановить. Я не прошу тебя остаться в лагере навечно. Только чтобы ты лучше подготовился к походу.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Слабость накатывала, нагоняла сонливость, тело изнывало от усталости, точно бы не спал Майтимо почти двое суток, а таскал бревна всё это время. Мысли о братьях раз за разом прокручивались в голове, добавляя новые детали, забытые или упущенные ранее. Например, только сейчас к Нельяфинвэ пришло сожаление о сказанных словах, но оно было настолько смутным из-за увиденного ранее и настолько потертым усталостью, что тлело так и не разгоревшись.
- Даже если это так, Финдэкано, я сомневаюсь, что от меня может быть много пользы, - он посмотрел на друга. - Из всего Ангбанда мне известны пара коридоров, штуки четыре комнаты, темницы да пыточные, - усмешка. - Ни подходов, ни оборонительных устройств я не видел, и не знаю, есть ли они, эти устройства. Проникнуть туда сложно. Стоит понадеется, что Канафинвэ не в крепости Моргота, - странно, но сейчас воспоминания не вызвали бури эмоций, каким бы мерзкими и неприятными не были. - Знаешь, Финьо, я не сразу попал на Тангородрим, - зачем он это говорит? Какая сейчас польза от этой информации? - Далеко не сразу...
Допив отвар, нолдо поставил стакан всё на тот же столик и натянул одеяло чуть ли не до самого подбородка. Невидящим сонным взглядом смотря перед собой, он продолжал:
- Ты можешь оставаться здесь, сколько душе угодно, я не против. А вот волноваться правда нет смысла, - тяжелый вздох. - Но я прервался. Поначалу в Железной Темнице я был в качестве почтенного гостя, как король изгнанников. Можешь себе это представить? Король в клетке... долгие-долгие годы в ожидании ответа братьев. Я знал, что они откажут, не понимал только отчего тянут. Думал, не могут решиться, отказаться, или же имеют какой-то план. Но плана не было, конечно же, как не было и ответа. А когда "гостю" надели кандалы и кинули в темницу, получив отказ... - он замолчал, вспоминая те моменты, прокручивая, осмысливая. - Страшно не было. Нисколько. Я настолько свыкся с мыслью, что я не жилец, что какие-то надежды, мечты - они и в мыслях не мелькали.
Тот момент, когда из темниц он попал наверх, Нельо решил опустить. Стоило ещё раз, возможно, в последний - подумать над тем, что он видел и чувствовал в те моменты, разграничить желаемое и требуемое, и только потом, определившись, говорить. Уверенно, а не догадками.
- Всё в прошлом, - зевая, произнес феаноринг. - Теперь предстоит вернуться к нормальной жизни. Ты поможешь мне в этом, друг? - мягкая усталая улыбка, полузакрытые глаза: всё же то не усталость, наверняка отвар, что дал ему нолфинг, снотворное. Только уже не важно и это...

- Даже если это так, Финдэкано, я сомневаюсь, что от меня может быть много пользы.  Из всего Ангбанда мне известны пара коридоров, штуки четыре комнаты, темницы да пыточные, Ни подходов, ни оборонительных устройств я не видел, и не знаю, есть ли они, эти устройства. Проникнуть туда сложно. Стоит понадеется, что Канафинвэ не в крепости Моргота,  Знаешь, Финьо, я не сразу попал на Тангородрим,  Далеко не сразу...
Майтимо почти спал, и это хорошо было. И после такого разговора, и вообще.  Пусть отдыхает, лучше.
- Ты и не должен знать.  Никто этого от тебя и не ждал.
Конечно, Нолфинг понимал, что другу хотелось бы помочь, но не стоило, пока не стоило. Да и вспоминать сейчас о времени, проведенном в Ангбанде, нужно ли было?
А еще, пусть Фингон и не понимал, зачем сейчас об этом рассказывать, слова друга все же, радовали.  Не все время...  Это ведь хорошо было.  Там, на скалах, он не хотел об этом спрашивать, чтобы не причинять лишней боли  ненужными воспоминаниями, но раз Майтимо сам заговорил об этом,  то слушал внимательно, запоминая каждое слово.
- Тогда я останусь.... - Фингон понимал, что эти слова не столько ему предназначались, и что Майтимо уже спал почти, находясь где-то далеко в своих воспоминаниях.  Они еще поговорят обо всем, позже, когда пройдет какое-то время. Сейчас он не собирался ни о чем спрашивать, даже о том, что было не слишком понятно. Может быть, в чем-то и лучше было, что  Феаноринги тянули. Может, они и сами понимали, что своим отказам подпишут брату приговор, потому и тянули. И забыть постарались  об этом сразу, поверив, что ненужного больше заложника казнят.
- Всё в прошлом,  Теперь предстоит вернуться к нормальной жизни. Ты поможешь мне в этом, друг?
- Это все в прошлом. А здесь...  Начнется новая жизнь. Помогу, конечно. Ты только скажи, что тебе нужно будет..
Финдэкано старался говорить тише и не тревожить друга. На разговоры у них  будет время, очень много времени. А пока  любые вопросы могли подождать.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис