Полета Майтимо почти не помнил: истерзанное сознание провалилось в пустоту, стоило только почувствовать себя в безопасности. Лишь только подумать успел эльф о том, что возвращаться в лагерь подле Митрима - никак нельзя, а потом - очнулся только когда орел опустился на опушке в лесу.
Всё тело изнывало от усталости и ломоты - на сгибах рук и ног кожа горела огнем, но больше всего мучила ни боль, ни усталость, ни даже свежая рана, от которой тряпки уже насквозь пропитались алой влагой, а то, что терзало изнутри, разрывая, выворачивая разум. Мучительно и до срывающего крика души тяжело давалось Нельяфинвэ осознание того, что находится он на грани сумасшествия - настолько глубоко и неуёмно было его смятение. Отчаяние - его далекие отголоски, начинавшие затухать, теперь разгорелись бушующим, душащим пламенем. Он не мог вернуться к родным - не было желания смотреть в глаза тем, кто там легко отказались от него, тем, за кого ранее Майтимо готов был отдать всё, включая жизнь.
Алыми лепестками всплывали в памяти минуты, когда он узнал о предательстве - об отречении. Тогда он почувствовал себя мертвым по-настоящему, ведь если даже Макалаурэ верил в его смерть, чувствуя обратное, то, стало быть, так и есть - он умер, попав в лапы Севера. И смирился с этим, принимая. А теперь?..
- Я благодарен тебе, но возвращаться в лагерь тебе придется без меня, - хрип мешает, режет горло. Воды бы - хоть глоток. - Мне нет места среди нолдор, Финдэкано, нет дороги назад, - ноги предательски задрожали, пришлось прислониться плечом к древесному стволу, дабы не рухнуть наземь.
"Мне некуда возвращаться?.." - это то, что удалось уяснить в Ангбанде, но сейчас Финьо тянул его обратно - насильно, не спрашивая желает ли этого феаноринг, не интересуясь его мнением, тащит в мир, которого для самого Майтимо боле не существует. Ложные эмоции, пустые воспоминания - что это? У него ничего не осталось. Ничего, кроме бренной не-жизни. - "Все они одинаковы!" - резкая вспышка агрессии потухла так же быстро, как возникла, оставляя чувство пустоты.   
- Если ты вернешься один - этот факт лишь обрадует моих братьев. Сделай милость - принеси Верховному Королю благие вести - его старший брат мертв, - даже наполнив слова ядом, в них слышались острая обида и боль от понимания того, что говорит.

Слишком глубоки раны, слишком свежи - нанесенные самым опасным на свете оружием, предательством, они ни в какую не желали униматься - ныли, набухали гнойной раной, угрожая разрастись и поглотить. Раны телесные не столь опасны, как душевные, погубив её единожды восстановить не выйдет, как ни старайся. Но в данную минуту, в минуту свирепствующей бури эмоций, Нельо этого не осознавал. Его пожирала ненависть, ненависть к братьям - чувство столь же глупое, сколь и безумное.
Он послушно сел, понимая, что слабость, что испытывало тело после долгого пребывания на скалах, ему не побороть. Вода оказала потрясающий эффект, но ни боли, ни злости не отняла. Вопрос нолдо принял болезненно: нервно дернув плечом, точно отгоняя неприятную мысль, Майтимо слушал, но слышать не хотел. Всё, что говорил Финдэкано, воспринималось искалеченным разумом искаженно, неверно.
- Прекрати лгать, - Нельяфинвэ зашипел, точно змея; фраза звучала больше угрозой, чувствовалось, что эльфу неприятна эта тема. - Ты не знаешь их, ты не чувствовал того, что чувствовал я! Ты не видел того, что мне было открыто! - сейчас его сдерживало только слабое, тлеющее в глубине сознания понимание того, что перед ним не враг, не перводомовец, нет, Финьо не был таким, он, даже не смотря на предательство родственников не изменил старой дружбе. Жаль, что сейчас феаноринг не был в состоянии отблагодарить его за совершенное.   
- Не смей говорить о том, что... - дальнейшие слова прервал резкий, хриплый кашель, которым зашелся недавно спасенный. Легкие обжигало, воздуха стало резко не хватать. Он согнулся - всё тело свело от спазмов.

Как можно было говорить о том, чего не ведаешь? Или - это только ему так думалось?
Слабость навалилась, Нельо дышал тяжело и хрипло, полупомутненным взглядом смотря на опавшую листву. Лучшие побуждения порой оказываются неимоверной глупостью: ну вот зачем старший сын Нолофинвэ спасал его? Ради какой цели?
- Ты никогда не знал их так, как знал я... не видел их истинного лица. Никто не видел... - "Даже я сам, как оказалось", - слова давались тяжело,  легкие саднило, казалось, что нормальный чистый воздух, не пропитанный испарениями из разломов в скалах Тангородрима, стал губительным.
Он был старшим из принцев, сыном величайшего короля, гениальнейшего из народа нолдор; он и сам был Верховным Королем воинственных, не знающих страха эльдар, что пошли в Исход за ними. А теперь? Кем он был теперь? Всё померкло - и свет воспоминаний и яркость эмоций, только блеклые капли оставляли грязный след на рассудке, как нечистые брызги на окне. Не было семьи - они предали его, отказались, похоронив, не было и дороги назад.
- Тяжело?.. - ярость, клокочущая внутри, заменила собой всё остальное, придала сил, и Майтимо, резко развернувшись, здоровой рукой вцепился в волосы втородомовца. Он приблизился к Финдэкано, смотря на того с ненавистью.
- Они променяли меня на корону! На кусок железа и власть, с которой не в состоянии справиться! Что ТЫ можешь знать об этом? Ты, кто никогда не пытался заглянуть в потемки души моих братьев?! - он перешел на крик, казалось ещё немного и даже ослабленность тела не остановит свирепство. - Скажешь им, что я жив, что вернусь, и они тот час же придумают миллионы причин, почему не могли поступить иначе, мысленно проклиная тебя и твое благородство, д...! - хватка ослабла, во взгляде появился ужас - волна гнева прошла, оставляя лишь холодное понимание происходящего.
Что он делает? Зачем ищет врагов в тех, кто ими не является?
- Прости, Финдэкано... Прости, друг... - сжимая зубы до боли, он согнулся и тихо взвыл от того, что не удержался, перестал себя контролировать и вылил злобу на единственного, кто он него ещё не отвернулся, не смотря на всё сделанное Первым Домом зло.

Агрессия, конечно, что ещё можно ожидать? Но тогда, получается, слова и картины, услышанные и увиденные в северной крепости Врага - действительность, а Финдэкано - неужели и он все эти годы носил лишь маску, притворствуя, играя? Нет, нет, конечно нет - глупости всё, пустые доводы. Бред!
Он слушал, леденея от ужаса. Майтимо не понимал кому верить, к какой истине стремиться, ему нечем было крыть: народ, Клятва - дела правые, но любое обоснование могло быть ложью братьев, чтобы скрыть истинные мотивы. Отчего старший сын Нолофинвэ, князя, оставленного ими на противоположном берегу, должен знать правду, которую феаноринги побоялись бы раскрыть даже себе? Поверить - значило ли это проигрыш, значило ли, что он позволил обмануть себя там, в Ангбанде? Гордость стала бороться с желаниями: какая-то часть сознания стремилась вернуться домой, увидеть вновь любимых братьев, почувствовать себя вновь воином гордого народа, его предводителем, другая же сетовала на подлость родственников, заставляя шипеть от смятений, что терзали разум.
Поверить и проиграть или гордо отвернуться от прошлого, став изгнанником о котором тотчас же забудут?   
- Ты не можешь знать наверняка, - говорить вновь стало трудно, но теперь уже не из-за пересохшего горла, а от слабости, одолевшей после тягостного перелета и долгих лет пребывания пленником скал. - Народ? Клятва? Что они сделали ради этой самой Клятвы? Они предали память, предали семью, отца, прельстившись упавшей на их головы властью! А ты наивно веришь в их показное благородство. Ты не был там, Финдэкано, не был за стеной скал, закрывающих крепость Моргота. Тебе не понять ни ужаса от того, что каждая минута - вечность, крупица в чаще безысходности, а каждый звук - отголосок боли и страданий пленных. Посмотри на меня, Финьо, - собирая последние силы, Майтимо вновь приблизился, смотря на друга стальным взглядом. - Я жив. Не морок, не дешевая иллюзия темных. По-твоему, они не чувствовали этого, не знали? - возможно, будь бы такая возможность, он бы говорил и дальше, но сознание, находящееся на грани провала в небытие, стало покидать нолдо, и он не в силах боле сопротивляться слабости, завалился вперед. Только тяжелое, хриплое дыхание говорило о том, что он жив.

Отредактировано Майтимо (28-06-2013 19:28:19)

В этот день мгла, накрывшая Хитлум, начала рассеиваться. В разрывы туч порой проглядывало солнце, и даже поникшие травы, казалось, приподнялись навстречу ему. Атаринкэ с самого утра снедала тревога, не дававшая взяться ни за одно дело. Все валилось из рук, мысли путались, и он не мог найти себе места и сам на себя злился за это. В конце концов он ушел во двор и сел выпиливать ушки для стрел, но даже это простое дело не спорилось, он то и дело поднимал глаза и оглядывал лагерь, смотрел на Митрим, на небо, в сторону гор, которые были скрыты тучами...
И потому в проблесках света успел заметить огромную птицу, что летела с севера на их лагерь. Атаринкэ поднялся... подумал, что ему почудилось, но птица снова мелькнула, и показалось, что она снижается. Если глаза его не обманывали, она должна была сесть в лесу неподалеку от лагеря.
Собрать десяток воинов, надеть легкий доспех и вооружиться было делом минутным. Они выехали из лагеря и помчались к лесу во весь опор. Если то была птица Манвэ - они попробуют узнать, в чем дело. Если птица Моргота... попробуют подстрелить.
Но птица снова взмыла ввысь - ей понадобилось лишь несколько раз взмахнуть крыльями, чтобы скрыться из виду. Атаринкэ двинул отряд дальше - еще можно было узнать, зачем она прилетала. И вскре из леса донесся голос Финдекано, пропавшего с десяток дней назад.
- Хей! Помогите!
После всего, что было, зов помощи Атаринкэ понимал как боевую тревогу. И хотя ни орочьих криков, ни звона железа не было слышно, они объехали поляну, откуда, как показалось, доносился голос - поляна была пуста, но в нескольких шагах от ее края под деревом укрывались двое - один держал другого на коленях, и Атаринкэ мог поклясться, что волосы лежащего когда-то были рыжими...
- Нэльо! - вскрикнул он, забыв об осторожности. - Нэльо!..
Соскочил с коня и в несколько прыжков оказался возле брата, с разбега грохнулся на колени, склонился над ним. Нэльо еле дышал, его изорванная одежда была вся в крови, и выглядел он так, словно весь Ангбанд истязал его днем и ночью. Но он был жив. Атаринкэ поднял глаза на Финдекано, тут же отвел взгляд, обернулся к воинам.
- Вяжите носилки!
Осторожно приподнял голову Нэльо и осознав, что обнять брата отдельно не получится, обнял и его, и Финдекано разом. Финдекано тоже был весь в крови, Атаринкэ не знал, ранен ли он - и постарался быть осторожным.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Слова - он слышал их, понимал, и если сначала внутри всё также клокотала злость, то потом от неё и следа не осталось.
"Как с братьями..." - вспомнился Аман, детство, юность, счастливые детские улыбки, смех, восхищение и подражание младших старшему, тренировки - это была его семья, они, когда-то - были единым целым, все семеро, как один. Что должно было повлиять на разум братьев, чтобы опуститься до предательства? А, если причина и была стоящей, чем он, закрывший глаза, лучше?
Хотелось встать: Майтимо попробовал приподняться - без толку. Сил не оставалось совсем. Но то, о чем рассказывал друг, отзывалось ноющей болью в груди - не знал феаноринг о бедах, что настигли родственников, не ведал через что им пришлось пройти, но ощущал острое чувство вины, что точно иглы впивается в сердце с каждым произнесенным Финдэкано словом.
Рана ныла, терзала - хотелось выть, но сил не оставалось даже на это, зато Нельяфинвэ целой рукой смог отыскать руку друга и не сжать, нет - лишь положить сверху. Так он дал понять, что слышит и, что немало важно, понимает о чем тот повествует.
Крик, топот копыт, шум. Паника.
Не хотел он в лагерь - боялся. Как разговаривать с братьями? Как верить им? Как... смотреть в глаза?
"Зачем, Финьо, зачем ты это делаешь, друг?" - мыслить о том, что иначе он просто отправится в чертоги Намо, Майтимо не мог. Нолдо даже жар почувствовал не сразу.
От голоса Пятого, голоса, наполненного тревогой и... радостью? - стало не по себе: феаноринг открыл глаза - он хотел видеть брата, боялся обвинений, недовольств, но видеть всё же хотел. И хотел знать, что с ними, как и с остальными, всё в порядке.
- Курво... - эльф еле слышно произнес имя Искусного. Жест же его был для раненого неожиданным, но приятным.
Было желание сказать, что он в порядке, хотя Нельо находился не в той ситуации, когда мог обмануть этим хоть кого-то.

Отредактировано Майтимо (29-06-2013 15:06:18)

Финьо едва заметно улыбнулся, 
- Знаешь,  это все в прошлом. Воспоминания, которые, порой,  сами всплывают на поверхность. А я не хочу вспоминать. Цепляться за все это не имеет смысла. И, что бы ты не услышал, и от кого бы, ты должен знать, я никогда не винил тебя в том, что мы пошли этим путем.
Даже на том берегу не хотелось верить, что Майтимо предал их дружбу. И он не верил, споря сам с собой и с очевидным. Игнорировал шепотки за спиной,  обвинения, брошенные в лицо. Пока друг сам бы не сказал этого, ничто не могло убедить нолфинга.
- Я всегда был упрямым.
Очень.  Всегда все делал наперекор. И шел сюда с той же мыслью, что, пусть переход невозможен, они должны достигнуть противоположного берега. Иначе и быть не может. Загонял подальше любые сомнения. И дошел.
Такая вера много значила.  Делай что должен, а результат увидишь в конце.
- Лежи... - Он сжал руку друга в своей. Ну куда он собрался? И, главное, зачем? Теперь торопиться было уже некуда.
Куруфин разрезал старую повязку и Финьо зажал руку над раной,  пока тот накладывал новую. Подождал, пока Майтимо уложат на носилки. Кузен  подтолкнул его к лошади.
- Да, прости.
Он волновался за друга, поэтому и не хотел уходить, но понимал, что от промедления лучше не будет.
Уже  когда  отряд тронулся  в обратный путь, Финдэкано тихо поблагодарил кузена.
- Спасибо, что приехали.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

Финдэкано тревожно посматривал на друга, и думал о том, что этот путь может оказаться совсем не быстрым и не легким.
- Спасибо, что ты его вернул. Если можешь говорить, расскажи, как все было. С момента, как ты ушел от нас.
- Знаешь... Я  не знал,  смогу ли это сделать. И рад, что получилось. Рассказать...
Финдэкано помолчал немного, собираясь с мыслями. Рассказывать все с подробностями смысла не имела, а самих событий было мало, таких, которые хоть что-то значили. Но что-то утаивать он не хотел. Лучше было сразу все рассказать.
- Ушел... Ты знаешь, когда это было. Вместо того, чтобы поехать в лагерь, свернул на север, к ущелью. По дороге видел следы двух всадников, которые ехали той же дорогой, но немного впереди. Их самих я не встречал, и ничего сказать не могу, разве что то, что они нолдор были. Подковы наши... В ущелье  была стая волколаков, но они охотились на кого-то другого. Наверное, на тех двоих. Но они ушли утром,  следы я видел до самого  выхода на Арт Гален. Я волколаков не встретил, они куда-то ушли с рассветом.
Он, снова, замолчал, посмотрел на руку. Как воспоминание о том ночи на запястье оставался небольной ожог. Рассказ получался сбивчивым и сухим, но это было хорошо. Факты и только факты. Без всяких эмоций, сухим, спокойным голосом. Он делал доклад. Только и всего.
- На той стороне свернул к горам. Там постоянный полумрак,  плохо видно. Думал, что в горах может быть проход, не ходят же орки каждый раз через главные ворота. А там... Он позвал.
Финьо сдернул с пояса флягу, сделал пару глотков. Помолчал еще несколько секунд.
- Они приковали его за руку к скала. На зачарованном наручнике. Я не нашел другого способа освободить его.
Вот и все. Не так уж долго вышло. Рассказ получился совсем коротким, каких-то десяток минут. Он только на скалу лез гораздо дольше.
- А потом... Наверное, Валар смилостивились над нами и прилетел орел.
Он так и не понял, за что им была оказана такая милость, но не знал, какими словами можно было отблагодарить за нее.
- Курво.... Он просил убить его. Я не смог. - Тихо, чтобы слышал только кузен. Никому не нужно было этого знать, и никогда.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

Закончив рассказ, Финдэкано замолчал. Теперь была очередь кузена говорить что-то. Если непонятно, или он хотел что-то уточнить. Самого Нолфинга в этой истории беспокоило только наличие эльфов, отправившихся в Ангбанд. Зачем, он представить себе не мог. В предательство не верилось, в то, что нашлись такие сумасшедшие... Помимо него, конечно, тоже не очень. Потом нужно будет спросить у кого-нибудь.
Сейчас, после возвращения, Фингон понимал, насколько безумным был его поход, и насколько велик был шанс, что он окончится для него печально. Только он не жалел о том, что сделал. Это было правильным, более того, единственно верным решением.
- До того, как ты его освободил, или после?
- До... Конечно, до!
Финьо и представить себе не мог, чтобы Майтимо захотел умереть уже потом. Но понимал, что причины на это могли были быть. Слава Эру, что до...
- Он успел рассказать что-нибудь еще?
- Нет. Там не до разговоров было. Не знаю, как я  смог залезть туда... Там был картиз, такой, что едва можно было стоять, прижавшись в скале, и он обваливался от любого движения.
Финдэкано попытался вспомнить, что  говорил ему друг. Что-то было важного во всем этом.
- Он говорил, что оковы зачарованы. Они были частью горы, из камня.  Говорил что-то про игры и ложь. Там еще и туман был, от которого в голове мутилось, так что,  не все то, что я слышал, могло быть правдой.
И слова о том,  что семья его предала. Вот оно, то важное, что он никак не мог вспомнить.
- Думаю, там, - он кивнул на север, - его старались убедить, что  мы враги.
Это братьям, тоже, стоило знать. Это было понятно, и вполне естественно, настроить короля против близких. Заставить его сомневаться в своих. Но это мелочи.  Это уйдет...
- Курво,  ты не знаешь, кем могли быть те двое?

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

Финдэкано не увидел, а, скорее, почувствовал,  что его спутник кивнул. Отлично. Значит, он слушает,  запоминает и принимает к сведению то, что он рассказал. Хорошо. Значит,  теперь есть кому подумать о таких вещах.  От этого было гораздо легче.
Финдэкано попробовал вспомнить еще что-то полезное, но нет, в голову уже ничего не приходило.
- Ну вот, ты все знаешь. Больше мне добавить нечего.
- А что еще он должен был думать? Столько лет в плену, без помощи с нашей стороны. Я всех записал бы во враги и без чужого убеждения!
- Я не знаю, что он думает. Но я никогда не видел у него такого взгляда.
Безумного, полного ненависти.  Не представлял, что друг может быть таким.  Да и то, что он так не хотел в лагерь, тревожило. Хорошо бы  потом это прошло. Может быть, когда он немного придет в себя, то успокоится и поймет,  что здесь, по-прежнему, его дом и его народ. А он король.
- Я рад, что он здесь. Как бы это не произошло и что бы он не думал.
Несмотря ни на что. И пусть думает, что угодно.
- Они вряд ли наши. Я могу узнать в вашем лагере.
- Узнай... Я не понимаю того, что они могли там делать, и меня это беспокоит.
Нолдор в Ангбанде, вдвоем. Зачем их туда понесло? Если разведывать - то что? Почему он тогда не догнал их? Потому, что у него было дело,  которому могло помешать любое постороннее вмешательство. Начали бы отговаривать. Или попытались остановить. Или с ним бы поехали. Или еще что-то сделали, что не привело бы его в горы, а этого допускать нельзя было. Но узнать, что это были за эльфы, было необходимо.
- Ты знаешь что-нибудь о Макалаурэ? Майтимо говорил о нем?
- О Макалауре? - Финдэкано дернулся, услышав вопрос. - Нет, ничего. А что он мог о нем сказать иного, чем о ком-то из вас.  Что значит, знаю ли я что-нибудь? Он же был здесь, когда я уезжал.
Что же он мог знать, и что такого произошло  за то время, пока его не было? Что-то случилось? Что-то со вторым, это понятно, но что, раз должен был знать Майтимо?

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

- Добавь сюда еще один ответ. Не показалось ли тебе, что Моринготто позволил вам уйти? Я не сомневаюсь в твоей храбрости и в мужестве Нэльо, но ваше возвращение кажется невозможным. И если есть подозрения, что это часть какого-то темного плана, мне нужно знать.
Справедливо.  И Курво НУЖНО было получить ответ на этот вопрос,  очень. Да и ему не мешало бы. Только вот, перед тем, как ответить, нужно было многое обдумать.  Сами они покинули Тангородрим, или им помогли? Вероятность и того, и другого существовала.
Он не обижался на вопрос, понимая его справедливость, но... Но.
- Нет, Курво. Мы бы не ушли.  Разве что, обратно, в Ангбанд. Как бы мне не хотелось думать иначе, но мы бы не дошли до лагеря. Он бы не дошел. - Кивок в сторону носилок. - а без него не ушел бы я. Если бы не орел... Но орлы никогда не служили Морготу. В этом можешь быть уверен.
Если бы орел не донес их сюда, сколько бы времени занял обратный путь, пешком, с раненым, который идти не может. Без воды, еды и лекарств?  По темным землям, где рыскали орки и волколаки7 Да даже и без них не дойти было.
- С ним никогда ничего подобного и не случалось.
- Ни с кем из нас не случалось.
Да что говорить, он сам изменился, и сильно. И не мог не понимать, что  все пережитое не могло не изменить друга. Но от этого   эти изменения волновали эльфа не меньше.
- Я тоже
- Знаю.
Он не сомневался в том, что братья рады будут его возвращению, но не мог не понимать, что  будет нелегко, особенно в первое время, им всем. Привыкать друг к другу заново. Но это ничего. Еще и не с таким справлялись. Справятся и теперь. Он кивнул кузену.
- Курво, я все понимаю. Все это. Ты думаешь, что я чушь несу. Возможно. Не обращай внимания. Наверное, устал слишком.
Он не знал, что можно сказать кузену, чтобы передать чувство неправильности происходящего, но не мог избавиться от мысли, что это так. Но не сомневался, что, со временем, они разберутся. И, конечно, не сомневался в Майтимо.
- Меня теперь тоже,  Я разберусь.
- Думаешь, это серьезно?
Хорошо было бы, если бы кто-то угнал у них пару коней, и все проблемы на этом закончились. А если нет?Если... Он упорно гнал от себя эти мысли, но... Если это были не эльфы. Уже. Не совсем эльфы, а очередная тварь, шпионившая за ними?
- Он попал в плен. Сразу после или одновременно с твоим отъездом.
- Когда, как?
Финдэкано ахнул. Как такое могло произойти?! Он не знал, как на это отреагировать, мысли разом выбило из головы.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

- Я знаю про орлов. Но орел был позже. Сначала ты один дошел до Тангородрима невредимым, ты преодолел чары, о которых говорил, и смог подняться к Майтимо. Ты сделал это сам - или тебе позволили сделать это?
- Если и позволили, то лишь затем, чтобы  поиздеваться. Курво, ни я, ни он...  не служим врагу.  А что мне могли позволить туда добраться, я не знаю. Могу лишь  предположить в этом очередную жестокую игру, если это было так. Другой цели  оставлять меня в живых у врага не было.
Финдэкано понимал, что долг принца - охранять свои земли и свой народ, от любых бед. И если их, на самом деле, отпустили,  то цель у врага была совсем не благой.  Но он знал, что он, это он. Что он не станет служить врагу. И что Майтимо, тоже, не станет. В нем была злость, и тьма. Но эта тьма была  лишь оковами, не внутри.  Злость, гнев, разочарование, которые не  заставили бы его изменить самому себе.
- Не думаю, Поверь, я хорошо разбираюсь в чуши. Это не она.
- Спасибо. Только, понимаешь, я ведь.... - Он запнулся и немного  покраснел. Хорошо, что сидел  спиной к кузену и тот этого не видел. Но на месте старших он бы  устроил разнос тому, кто так поступает. - Я не особенно продумал этот поход. Тоесть, я знал, зачем и куда иду.  Но никакого плана у меня не было, и все, что я делал, было сплошной импровизацией. Поэтому, времени обдумывать произошедшее у меня не было.
Зато, оно появилось сейчас, а дальше  его еще больше было бы. И вопросы Куруфина наталкивали его на весьма интересные мысли.
Подозрения, сомнения. Были они оправданы, Фингон это понимал. А вот как доказать их беспочвенность пока придумать не мог.
- И да, про чары. Я не знаю, какие именно ты имеешь в виду, но я не преодолел ничего.  Но у меня было чувство, что  те чары, они нечто вроде прилива,  привязаны к этому месту и срабатывают на  любое изменение вокруг.
Он постарался вспомнить, что думал и чувствовал тогда. Охранные чары. Это было единственное, с чем он мог сравнить этот туман. Противопоставление любой попытке не поддаться  отчаянию музыки севера.
- Знаешь, думаю, мне нужно со всем этим разобраться, чтобы я мог дать какой-то  толковый ответ.
А пока все, что он говорил, было не более, чем догадками, и очень смутными.
- Надеюсь, что нет. Посмотрим. Если ничего не зная, гадать еще и об этом, мы сойдем с ума.
- Да, конечно. Скажи мне, когда что-то узнаешь, - попросил он. - Иногда, у меня бывает чувство, что мы с ума сошли уже давно. Только не замечаем этого.
Он усмехнулся. Все сказанное было, в большей мере, шуткой.
Кузена он не торопил, с тревогой ожидая ответа на свой вопрос.
- Пошел погулять один, нарвался на слугу Моринготто. Верные Морьо пытались его отбить, но не смогли.
- Где это было, далеко?
Песнопевца он знал достаточно, чтобы понимать, что такие прогулки вполне в его характере. Но уйти далеко и без  охраны было  не слишком умно.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

- Можно попасться на уловку врага, и не служа ему.  Я спрашивал об этом и только об этом. Я не стал бы обсуждать возможное предательство с тем, кого подозреваю, Финьо.
- Можно. - Финдэкано кивнул. - Поэтому, я не могу сказать тебе ни да, ни нет. Только свои впечатления обо всем об этом. И главное из них, это помощь Валар. Это единственное, что я могу положить на чашу весов против всех сомнений.
Это не укладывалось ни в какой заговор и ломало любые планы врага. Не мог Манвэ способствовать осуществлению темных планов. Не мог. И с таким предположением он не мог бы согласиться в любом случае.
Что же до предательства.. Мог. И должен был подозревать. Другое дело, что обсуждать, может, и не стал бы.
- Ты счастливчик. Может, твоя удача любит, когда ты спрашиваешь не разум, а сердце. Оставь рассуждения невезучим.
- Ладно, оставлю.  - Финьо улыбнулся. Он почувствовал, как дрогнула рука кузена в ответ на его откровенность.
- Ты не думай, я понимал, чем рискую. Не ребенок. И опасность не замечать не привык. Но сейчас  цель стоила любого риска.
Ради возвращения друга он готов был пожертвовать очень и очень многим. И собственная безопасность или жизнь  в сравнении с этим явно проигрывала.
- Сторожевые чары?  Чтобы враг мог знать, когда кто-то подберется к Майтимо?
- Нет. Н-не-ет... Не сторожевые. Тоесть, не только и не столько предупреждающие. Возможно, против самого Майтимо? Чтобы сломать  не было желания сопротивляться?
По крайней мере, он не представлял, зачем еще он был там нужен, когда никого другого рядом не было.
- Майтимо говорил, что этот туман был и раньше.
Как же сложно объяснять что-то в двух словах, упуская кучу подробностей. А так приходилось объяснять, вспоминая кучу подробностей, не звучавших ранее.
- Нам всем
Финьо кивнул. Всем. А до этого момента разговор не имел большого смысла. Значит, его можно было и отложить. Он уже сказал все, что считал сколько-нибудь важным.
- Я бы не отказался.  очнуться в Форменосе и обнаружить, что меня просто лягнула в голову безмозглая лошадь Морьо. Но сильно сомневаюсь, что это произойдет. Такого бреда мне и в бреду не придумать.
- Не бывает бреда одного на всех, Курво. К сожалению.
Что-то  шутки у них пошли совсем мрачные. Зато они помогали держаться и не заснуть прямо в седле, что ему очень хотелось сделать, но нельзя было. До лагеря точно. Нужно было убедиться сначала, что с Майтимо все в порядке. Когда же они уже доедут?
- Рукой подать.  На берегу Митрима, между лагерями.
Финдэкано нахмурился.
- Плохо. Слишком  близко эти твари подобрались к нам. С этим нужно что-то делать.
Выбить бы эту пакость, и подальше!

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис

- По ней я и сужу.  И хорошо, что ты понимаешь мои сомнения. Я был бы рад их не испытывать.
- Понимаю. Но... Курво, без нее этот побег бы не удался. Значит, и в планах Моргота этого не было.
Так что, чего бы он не хотел, но не этого точно.  Не в этой ситуации. Можно было устраивать любую ловушку, но не такую, которая не сработала бы.
- Единственный план, который у него мог быть, это заманить туда кого-то из нас, если ему нужен был новый заложник. Но и он не сработал.
Вместо этого он поймал себе заложника сам, возле лагеря. Вот пакость!
- Любого, кто перешел Хэлкараксэ, трудно считать ребенком, Финьо. Но сложно сказать, не видел этот любой опасность или просто переступил через нее.
- Мне все равно было... И мне было проще.
Проще уйти, зная, что в лагере сейчас от него ничего не зависит, и пара недель не изменят ничего. И так его не было очень долго,  месяцы... За это время все привыкли к его отсутствию, делами занимался Турьо. Его бы не хватились даже до возвращения.
- Возможно.  Я посоветуюсь с теми, кто больше в этом сведущ.
- Я могу показать. - Фингон должен был предложить это уже давно, но не сообразил как-то. - Это больше чем мои рассказы. А... Чувствовал и эту скалу, и оковы, и туман этот и могу показать, как их видел.
У него были и свои чары, но здесь он столкнулся с тем, что было выше его врожденного чутья, а учить обращаться с этой пакостью его никто не учил. Если кому-то его память поможет разобраться, он будет только рад помочь.
- Ну, может, ты тоже мой бред. И все вокруг порождение только моего бреда. Ну и напился же я, должно быть, перед встречей с лошадью!
- Бред не может чувствовать сам. А я чувствую.  Вот что самое неприятное, что не дает поверить в иллюзорность происходящего.
А если бы они увидели этот сон до того, как поплыли? Они бы остались дома, или отправились сюда, несмотря ни на что? Почему-то, ему казалось, что могли бы. Не остановила бы их страшные сны.
- Уже сколько собираемся. Пожалуй, откладывать уже некуда.
- Тогда и не будем.
Нужно только закончить здесь и... Наверное, нужно было вернуться к себе и собирать войско. Опять все закрутилось, не остановиться. Такое чувство, что они вечно опаздывали на  несколько шагов, отставая от врага. А теперь нужно было нагонять время.
Финдэкано прикрыл глаза и устало прислонился к кузену. Слишком много было события для одного дня. До сих пор он держался на адреналине,  но и на это наступала ответная реакция.

Подпись автора

Меня прозвали вы Отважным - узнайте за что... (с) Тэленис