Море мягко билось о берег, изредка выкидывая драгоценности на мелкий, чуть красноватый в тени и сверкающий под лучами полуденного Солнца, песок. Их было немного, ведь теперь творения нолдор-ювелиров редко появлялись в Гавани телери-мореплавателей. Да и немногие принимали дары от тех, кто остался. Она медленно шла по берегу, оставляя за собой ровную, пускай и едва заметную цепочку следов. Странно было приходить сюда одной. Очень странно, несмотря на то, что с ним они гуляли здесь всего-то пару раз. Может быть, и больше, но так приятно вспоминать ещё одну прогулку и беседу. Заново. Так проще ждать, проще коротать дни. И не думать при этом, сколько их еще будет - таких дней. Именно поэтому она не считала ни их встреч, ни дней. Дней после Мрака. После Исхода.
Светлые-светлые глаза. И только в них, кажется, сохранился ещё прекрасный свет Двух Древ. Но и до их Гибели она видела только эти глаза. И тонула в них. В последний раз. Почему же тогда осталась? Потому что поняла – там не будет для неё места. И у него не будет времени на неё. Не время детей. Не время любви. Опасность. Только ли она? Что ещё она увидела в родных и любимых глазах в ту ночь? Что? Отблеск совсем иного света? Отражение иных земель? Иной… любви? Не вашей. И не его. Чужая любовь, которой ещё суждено случиться и всё изменить. Он был нужен там, но не себе самому. Скорее всего, именно тогда и пришло смутное ощущение, много позже ставшее предвидением и знанием. Он вернется. Он обязательно вернется, когда исполнит свой долг. Когда больше не будет нужен. Там. И она живет этой надеждой, поскольку мир без него пуст. Все так же прекрасен Валинор, но в нем нет чего-то очень важного для неё. Словно он, уходя, забрал какую-то частицу её души. Как оберег. И о принятом решении не стоит жалеть. Не стоит. Она не знает, что там, за горизонтом, но разве это плохо? Она не беспокоится. Не должна беспокоиться. Не должна. И не д`олжно тем, кто не сомневался в безрассудности Исхода, жалеть о своем выборе. Умом она понимает правильность решения остаться и не идти с ним. Сердцем – нет.

Тихо, очень тихо шуршит под ногами песок, обозначая цепочку-тропинку. Как редко спускается она сюда, к самой кромке воды. Её удел – скалы и обрывы. Подальше от пирсов и лодок морских эльдар. Там только ветер - её собеседник. Ему безразлично то, о чем говорят дети Эру. Да, он послушен Владыке Манвэ, но и ему сейчас совсем нет дела до того, о чем рассуждает голосами эльфов воздух побережий. Но даже самой отчаянной душе нужна передышка. Отступить со скалистого берега, спуститься по мягкой траве, оставляя крик, вечно стоящий в её ушах, за спиной. Впереди была другая память. Давняя. Она могла с точностью до дня сказать, когда последний раз была здесь. Одна. С сыновьями. С ним. С точностью до части тогда ещё круга Света. Она знала, сколько дней прошло с последнего разговора с каждым из них. И с последней весточки о ком-то из них. И для этого она не нуждалась ни в кораблях, даже если бы они и приплывали из Смертных Земель, ни в палантирах, ни в словах майар. Это был не шепот вод, в котором Эарвэн изредка слышала что-то о своих детях. И не ровная аллея деревьев, по которым узнавала судьбу своих детей Анайрэ. Это было знание. Оно приходило в любое время дня и ночи, заставляя брать в руки кисть или инструмент скульптора. И тогда она точно знала, что именно происходит на том берегу. И не нужно было ходить в Чертоги Вайрэ, чтобы на гобеленах Мириэль Сэриндэ увидеть то же самое. И даже больше. Не только то, что есть, но и то, что будет. Скоро или нет. Ей достаточно её знания, чтобы жить. Без веры, лишь со смутной надеждой в душе, что когда-нибудь этот мир изменится, и рядом вновь будут родные её сердцу. Нескоро, очень нескоро. И будет ли? Так хочется услышать хоть раз: будет. Будет непременно. Но некому рассказать об этом. А тому, кому можно было бы… нельзя. У них тоже есть свой груз. Да и нечестно… после всего, что натворили они.
Очень давно на этом самом месте на неё смотрело штормовое небо его глаз. Лишь на неё. В его глазах она видела тогда только двоих. Их двоих. И никто и ничто тогда не стояло меж ними, разделяя и разъедая доверие и любовь. Даже появление сыновей не нарушило их единения тогда. Но что-то произошло. Когда они оказались на разных краях пропасти, что так стремительно углубилась и расширилась? Когда? Когда? Она упустила это. Ей осталась лишь память, картины и скульптуры. Он уже не вернется. Уже не избыть эту бездну, напоенную болью и отчаянием. Одиночеством. У каждого – своим. И у каждого - свои причины винить другого. У каждого - искать причину в себе. Может быть… когда-нибудь они найдут её. И тогда мир изменится, дав шанс им и их детям. И тогда ей не придется жалеть о своем решении. Решении, о котором не д`олжно жалеть, поскольку оно было правильным. Было! Они не могли быть рядом более. Здесь или там. А Семерым она была бы обузой. Или всё же опорой? Никто не знает точно. Она осталась. Поступила так, как нужно. Умом она понимает правильность решения остаться и не идти с ним. Сердцем – нет.

Мягко шуршат волны, унося за собою в глубину вод печали двух эльдиэ, что идут навстречу друг другу, но ещё не знают об этом. Такие разные. И такие схожие. Они принадлежат к разным народам. У одной в глазах грозовые тучи, глаза другой впитали всю синеву неба, освещенного плодом Лаурэлина, чей свет навсегда заблудился в её волосах. А длинные пряди первой плещут пламенем, словно огонь души её мужа. Они идут, каждая со своей болью и своими сомнениями. Они просто знают, что иного пути у них нет, ибо музыка Арды уже спета, и не важно, что никто не знает, что именно будет в следующей теме. Как сложатся судьбы их избранников и детей. Нынешних или будущих. Живых или мертвых. А ведь есть ещё и те, что сейчас далеко от побережья, но задают себе тот же вопрос: правильно ли? Должны ли были? Стоило ли? И у каждой из них свой ответ. И рано или поздно они узнают, что он один. Один на всех.

А пока… пока они идут по берегу, наконец замечая друг друга. Такие разные. И такие похожие. Улыбка. Внезапная. Слабая. Понимающая. Им не нужно слов, чтобы знать, что привело их сюда. Это первая их встреча, но они не раз ещё вновь придут сюда, не сговариваясь. И будут смотреть на восток. У одной есть твердая вера, а у другой - слабая надежда. Но у них одно сомнение. Одно на двоих. Один сделанный выбор, изменивший навсегда их жизни. Им предстоит снова измениться в должный срок. У каждой - свой. А сейчас… сейчас существуют два взгляда вдаль и шепот волн. Только ли волн?
- Он вернется. Когда-нибудь.