- Изо дня в день одно и тоже, - думал барлог, неспешно обходя гарнизон крепости и мысли эти были не веселыми. Отсутствие полной дисциплины, несогласованность военных подразделений, дедовщина и полная безноказанность за издевательство над пленными - все это злило майа. При нем, конечно, орки превращались из зверья в примерных наседок, что едва ли не лобызали плененных эльфов, но без него, без него барлог знал, что происходит, ибо всегда старался совершать свои обходы в хаотичном временном и траекториальном порядке. Готен-Бау давно считал, что пора провести реорганизацию армии, изменить и подкорректировать управленческие функции, выделить под полигон, где более опытные воины смогли бы обучать и тренировать молодых, землю и вообще сделать уже хоть что нибудь в этой области. И сделать не просто так, а как положено - четко, правильно и быстро. - Да куда там! - барлог предемонстрировал неопределенный жест рукой, подчеркивая то, что он произнес мысленно. Со своими солдатами он, конечно, разберется и сам, но помимо них были еще орки, драуги, волколаки, волки и прочие представители, отличающиеся умом и сообразительностью. Их бы учить тактике боя, как грамотно смыкать строй, как четко и быстро делиться на фланги, как организованно вести себя на поле боя разным боевым единицам, таким как конница и пехота. - В общем, как всегда. - закончил свой мысленный монолог Готмог, поднимаясь с нижних этажей в сторону северо-восточного Створчатого яруса. Факелы смолили и их запах едким кружевом обволакивал легкие. В руках у Готен-Бау была папка с утренними рапортами и доносами. Несколько часов назад из планового рейда вернулся отряд орков-разведчиков, принеся несколько интересных подробностей с границ Южного Предела, о чем барлог не преминул доложить Майрону. Именно от него он сейчас и возвращался, надеясь подняться на сторожевую башню и подышать свежим холодным воздухом, которого явно не хватало в самом сердце Тангородрима. Поднявшись на пятнадцатый Створчатый ярус, Готмог замедлил шаг - с виду все было обычно, ни крови, ни трупов, но и нормальным все же не было. Мелодия этого места звучала слегка иначе. Несколько новых, выбивающихся из общей композиции нот, присутствовали и вибрировали в общем полотне. Это естественно насторожило барлога и он, переключившись с желания выйти на воздух под свет Эльберет, свернул в коридор, откуда назойливо, но не громко, словно бы пищание комара, раздавался диссонансный звук. Долго идти не пришлось - вскоре на горизонте, в одной из каменных рекреаций пятнадцатого яруса, майа увидел огненную шевелюру и торчащие из под нее острые уши.

- Ну просто прекрасно, Майтимо. Если ты наш почетный Гость, это еще не значит, что ты можешь передвигаться по военной крепости Севера как тебе вздумается. Я самолично отдал приказ, который до тебя донесли, по поводу свободы и не_свободы твоего передвижения здесь. Я не сомневался, что нолдо да и все прочие эльфы - существа непонятливые. Что ж, значит нужно объяснить еще раз. Более доходчиво.

Нолдо его явно не слышал и как следствие не заметил - барлог хоть и был высоким и крепко сложенным, при желании мог передвигаться бесшумно. Подойдя к незатейливому путешественнику еще на несколько шагов, Готен-Бау выхватил висящий на поясе бич и резким выпадом, направил огненный кнут в сторону эльфа. Мгновение - и хлестким, как пощечина, ударом, из-за которого в сторону полетели искры, а камень слегка подплавился и опалился, барлог ударил бичом рядом со стоящим спиной к нему Гостем, привлекая его внимание. Привлекая его _пристальное_ внимание.

- Что ж, убивать его запрещено, но никто не запрещал его пугать. Пугать и объяснять, что он не прав, нарушая приказы. - улыбнулся Готмог, с легким прищуром готовясь встретить любую из реакций.

Подпись автора

Как только хлопок раздался и отпружинил эхом от каменных сводов рекреации одного из не очень, но все же нижних ярусов Ангбанда, эльф от удивления подскочил и резко развернулся, машинально потянувшись к ножнам. Но ни ножен, ни меча, естественно, у него не было - зачем гостям оружие? Это было одно из условий гостеприимства Севера. Лицо у повернувшегося сначала, как показалось балрогу, вытянулось в остром удивлении, но затем все же приняло чуть ли не скучающее выражение, что неимоверно веселило майа. Роста он был больше, чем даже этот высокий эльф и смотрел он на нолдо чуть свысока.

Что, испугался, листоухий? Нечего тебе так запросто разгуливать по нашей Северной крепости. Как никак военный объект, а не лагерь для отдыха разным пока еще...врагам. Кстати, интересно, а он узнал меня? Что это я убил его хваленого папочку? Хотя...к тому времени, как я его убил, Феанор уже был мертв. И умер он ровно в тот миг, как сошел с ума от гордости и бахвальства.

Но трогать этого эльфа было действительно пока нельзя да и не с руки, ибо Посольство рассчитывало на мир, а значит отдавать их Короля нужно целого и желательно здорового. Физически. Но про психику речи не было, а что не запрещено, как говорится, разрешено, и балрог, привыкший как раз из-за таких размытых границ ставить четкие формулировки, сейчас наслаждался эластичной свободой уговора Севера и Юга.
Он все еще держал бич в руке, не торопясь его убирать обратно на боковую застежку ремня. Просто стоял и смотрел, улыбаясь, на эльфа. Тот был красив. Намного красивее, чем многие другие, которых на своем веку Готмог встречал - точеный, высокий, с красивым разрезом глаз и их цветом, а руки - личный пунктик военачальника - не смотря на то, что могли и умели обращаться с мечом, тем не менее не огрубели - пальцы оставались изящными и тонкими - мечта любой лютни. Но больше всего импонировала балрогу густая огненная шевелюра нолдо, ниспадающая крупными локонами ему ниже плеч - в этом было сходство эльфа и майа Огня, хоть цвет гривы самого Готен-Бау был не рыжим, а именно что красным.

Из тебя вышел бы прекрасный и мудрый Лорд Севера, нолдо. Не смотря ни на что и вопреки всему. Но пока, для начала, нужно тебя немного натаскать на здешние реалии.

Еще пара мгновений взгляд балрога скользил по контурам эльфа, а потом он, похлопывая костяной рукояткой своего бича по ладони, обратился на Высоком Слоге к стоящему напротив:
- Гуляем? Или заблудился? И если первое - то какого Эру Ты здесь делаешь, эльф, если было четкое указание, что покоев Тебе покидать нельзя? А если все же второе - то Тебя проводить? - майа Огня слегка помедлил, а потом добавил, - На второй вопрос ответа не требуется - вариантов у тебя все равно нет, а вот на первый..было бы полезно услышать объяснения. Полезно для Тебя, конечно. В любом из случаев.
Готмог все так же улыбался, поигрывая бичом, и смотрел прямо на Майтимо.

Подпись автора

Ох и не нравился ему этот пристальный изучающий взгляд, и это, по понятным причинам гордое, но раздражающее поведение. Майтимо не следовало пояснять, кто здесь кто в этой нелепой сцене - он и так прекрасно понимал это, однако сей факт нисколько не мешал ему делать вид, будто он отчетливо понимает где находится и зачем, точно бы ничего нарушено не было.
- Ни первое и не второе, - как можно спокойнее ответил нолдо, мысленно думая, что стоит поаккуратнее подбирать слова. Не доводилось ему до сего момента настолько близко видеть балрогов, только на поле брани да и то - когда огненные демоны уже стали отступать. Майтимо пару раз сжал и разжал кулак, держа себя в руках, чтобы не вовремя не припомнить, как бы он хотел разговаривать с тем, по чьей вине погиб его отец. Нехитрое дело - толпой майар нападать на небольшой отряд эльдар.
"Интересно, а если бы мы не отстали, на чьей стороне бы тогда осталась победа?" - вот уж о чем думать и правда не стоило, так это о возможных вариантах прошлого - всё равно же не изменить уже, как не пытайся.   
Непонятно откуда нарисовался ещё один участник полунемой сцены, и на удивление феаноринга, третий оказался эльфом. Явно не из аманских, но пусть уж лучше мориквэнди, чем ещё один темный майар. Аккуратно обойдя красноволосого, собрат встал рядом, и только было Нельо хотел сказать, чтобы он не вмешивался для своего же блага, но не успел.
"Что... зачем? Тут же почти каждый знает, кто я и..." - такое вмешательство казалось чистым безумием, не зная кого защищаешь, вот так просто встать между балрогом и тем, с кем он говорит - да этот эльда нормален вообще?! - "Что же вам на месте не сидится-то всем!"
- Я помню путь обратно. Не стоит тратить собственное драгоценное время даже если речь идет о... госте, - язвить нолдо не стал, ровно как и напоминать о вражде, хотя и подмывало сказать пару не самых лестных слов в адрес прислужника Моргота.

До чего же нелепая ситуация складывалась, и ведь Майтимо даже не врал, говоря, что ни один из предполагаемых вариантов не подходит ему, не прогуляться эльф вышел и не заблудился даже - изначальным желанием было всего-то догнать прислугу и поговорить с ней. Да что теперь вспоминать о первоначальных целях, когда после вознамерился по-изучать крепость, сетуя на своё положение полупленника-полугостя.
Какое-то прям чувство справедливости взыграло, когда огненный майа продолжил говорить. Ему, нолдо, было сейчас безразлично из какого народа его случайный защитник - проявление подобной безбоязненности достойно, как минимум, благодарности, даже если его временный "защитник" и преследует какую-то, неизвестную для рыжего цель. За столько лет, что он провел в стенах вражеской крепости, Нельо отвык уже от проблесков хоть чего-то светлого в окружающих. Нет, он не видел ещё полной картины того, что из себя представляют жители твердыни, но ему стало достаточно и тех мелочей, которые ему допускали увидеть.
"Не имеете возможности вызвать доверие у своих "помощников", так прибегаете к силе?" - как же сие омерзительно для аманского перворожденного эльфа, ни в какие рамки понимания не вписывается.
- Я пойду, - решительно ответил нолдо, сделав шаг вперед. Он не боялся балрога и уж меньше всего хотел, чтобы тот привел свои угрозы в исполнение - пусть нандо лучше идет дальше куда шел, сия проблема и правда не его, чтобы рисковать.
Маэдрос, хоть и был ростом пониже Готмога, смотрел на него тем не менее, как должно правителю гордого сильного народа, вольного народа - без отблесков боязни, без заискиваний, уверенно и прямо. Он не был юнцом, которым присуща неосторожная глупость, но и не мог считаться совсем уж взрослым, закоренелым в своих принципах и мировоззрении - прекрасная грань, ровный баланс пытливого ума, здорового любопытства и в меру высокой гордости.
- Раз уж верить гостям у вас не принято, то пожалуйста, можете составить компанию в не длительном походе до отведенных мне покоев, - снисхождение, которое должно было прозвучать в этой фразе, Нельяфинвэ откинул, добавив словам толику безвыходной покорности. Внутренне же нолдо ухмылялся щепетильности темных, точно он уже проник в заповедные их зоны.

Отредактировано Майтимо (01-04-2013 17:34:07)

Майтимо, услышав последние слова балрога, что были обращены к нему, с готовностью шагнул навстречу:
- Я пойду. Раз уж верить гостям у вас не принято, то пожалуйста, можете составить компанию в не длительном походе до отведенных мне покоев.
В голосе едва чувствовалась снисходительность, но это была капля в море по сравнению с тем, сколько ее там быть могло бы. Готмог это, естественно, отметил про себя. На самом деле, то, что Нельофинвэ оказался в неположенном для него месте злило военачальника во много раз меньше, чем встрявший в разговор Эол. Готен-Бау считал этого нандо выскочкой и идиотом, причем идиотом злым и сумасбродным, от которого можно ждать абсолютно любой выходки, которая может сделать плохо не только чужим, но и своим. Этот представитель листоухих никак не мог похвастаться хорошей репутацией, скорее, где бы он не появлялся, неприятности у окружающих возрастали пропорционально близости этого нандо к ним. Вот и сейчас, явно нарываясь на неприятности, причем для всех в разной степени тяжести, этот выскочка-эльф пробубнил:
- Я могу тут быть.. ... и я могу пойти куда и ты ...
Глаз он все так же не поднимал и от него исходили волны страха, которые портили его и без того некрасивую, негармоничную для барлога мелодию. Но тем не менее, это не помешало ему в середине своей устной речи, завопить по осанвэ:
Ты мне не указ!!
Звучало это откровенно смешно, но Готмога начинало злить. Помимо всего прочего, несмотря на то, что Эол почти паниковал, он не преминул задать несколько вопросов Майтимо, да настолько элементарных, что буквально расписался в своей дурости перед майа Огня. Хотя, о чем это он - это ж Эол.
Но среагировать все же было нужно. И на слова и на осанвэ. Прежде чем барлог уведет Маэдроса в его комнаты и распорядится поставить возле его дверей тактичную охрану.
Готмог одним шагом преодолел пространство, что разделяло его и нандо и схватил его за за шиворот, поднимая к своему лицу, чтобы заставить его сделать то, чего он сознательно или подсознательно очень боялся:
- Смотри в глаза мне, дерзкий пронырливый шут. - голос Готен-Бау произносил слова спокойно, с расстановкой, будто говорил для умалишенного, которым Эол для него, собственно, и был. - Ты не у себя дома, не в лесах, но даже там я был бы тебе указ, листоухий. Лес - это деревья, тупое ты создание, а деревья подчиняются огню или умирают в его пламени. Так что закрой свой поганый рот и иди от сюда, пока есть чем ходить. Со своими обязанностями я разберусь и без твоего длинного носа в них.
Следующей секундой нандо уже валялся у противоположной стены, отброшенный барлогом.

Отредактировано Gothom-bauk (02-04-2013 00:03:32)

Подпись автора

Совместный отыгрыш диалога.
Майтимо и Готмог

♦Готмог♦
- Есть множество более действенных, но менее грубых методов доказать свою правоту. Силовые методы доказывают лишь обратное - слабость.
Голос нолдо спокойной и поэтому такой неестественной нотой разрезала импульсивное и агрессивно-окрашенное звучание нот барлога. Готен-Бау, уже после того, как отшвырнул наглого нандо к стене, повернул голову в сторону этого голоса. Майтимо стоял практически вплотную. Настолько рядом, что мог коснуться локтя, если бы захотел. Если бы захотел и решился, но он не решился.
С легким прищуром досады, барлог покачал головой и ответил:
- Не тебе судить об этом, Нельофинвэ. Ты не живешь с этим чудовищем и что более ужасно, не контактируешь с ним постоянно. Не разгребаешь неприятности, которые он умышленно создает тем, кто оставил его не то чтобы в живых, но также поит и кормит его и шьет ему одежду. Его облагодетельствовали. Вот только мне не уразуметь за какие заслуги, - Готмог кинул быстрый, полный подозрений, взгляд на лежащего Эола, - это хамское отродье все еще пользуется северным гостеприимством. - а затем взгляд голубых глаз вновь вплавился в серый, - А ты видишь наше гостеприимство - и не тебе на него жаловаться. А условия и правила есть везде. Вряд ли наше Посольство, будучи у вас, свободно разгуливает по территории и заглядывает во все шатры.
Барлог оперся плечом о стену и замолчал. Что еще можно на это сказать? Правда в данном случае на его стороне. А правила придуманы для того, чтобы их неукоснительно выполняли, иначе не мир всех ждет, а хаос.

♦Майтимо♦
- Неужели всего один эльф, пусть и способный свободно передвигаться по крепости, может доставить столько проблем? - ему и самому не нравился собственный раздражительно-издевательский тон, но сказанного не воротишь. Закусив губу, нолдо перевел взгляд на мориквэнди, сочувствуя тому и в очередной раз подавляя вспышку агрессии, которая ни к чему доброму привести не могла. - Я вижу бездействие. Сколько ещё лет, столетий, эпох требуется, чтобы получить ответ от Первого Дома? - ни то надежда на братьев, ни то полное неверие в то, что это именно по их вине он столь долго пребывает "в гостях", подтолкнули задать сей вопрос. Майтимо вновь посмотрел на балрога, но теперь уже с горькой полуухмылкой, наблюдая за тем: зачем предводителю огненных духов стоять и объяснять всё это ему, абсолютно чужому нолдо, которого по какой-то неведомой ему ошибке до сих пор величают Верховным Королем. - До озера Митрим не так уж и далеко, даже если выслать самого медленного слугу, он уже должен был возвратиться.

♦Готмог♦
- Неужели всего один эльф, пусть и способный свободно передвигаться по крепости, может доставить столько проблем?
Готмог рассмеялся. Это был настоящий, искренний, красивый смех. Рассмеялся и ответил, успокаиваясь:
- Ты просто не знаешь Эола. Если бы за ним не смотрели все, кто только может это сделать, он разнес бы на крупицы весь Белерианд. А то и Арду. Я - майа, стихийный дух, но даже мне далеко до разрушительной мощи концентрата из злости, склочности и ненависти ко всему, что не лес, который сокрыт в данном нандо.
А потом Майтимо задал поистине шедевральный вопрос, который задавал себе сам барлог:
- Я вижу бездействие. Сколько ещё лет, столетий, эпох требуется, чтобы получить ответ от Первого Дома? До озера Митрим не так уж и далеко, даже если выслать самого медленного слугу, он уже должен был возвратиться.
- Это ты спрашиваешь _у меня_? - неподдельное удивление, которое окрасило голос майа, говорило о том, что и дух задает себе этот вопрос, но ответа не получает, ибо ответить в сущности и некому - Майрон возглавляет Посольство и он уехал вместе с ними. Вопрос эти двое задавали один и тот же, но беспокоило их разное: Маэдрос хотел домой, обратно в шатры и к своему народу - это было видно, а Готен-Бау хотел, чтобы Артано вернулся. И чтобы без приключений. У него. А остальное пусть горит огнем. Все и так уже привыкли к войне. Ею никого уже не удивишь.

♦Майтимо♦
Эльф поморщился, заслышав громкий смех - как-то неправильно неуместным он был здесь, как и последующее пояснение: всё равно Нельо не поверил ни единому слову балрога, спихнув всё на преувеличение. Он, конечно, искал собеседника, но явно не такого - теперь уже эльф и сам хотел вернуться в свою комнату, лишь бы не чувствовать неловкость, растерянность и неприютность.
- У пространства, - вот уж что правда, то правда: кому тут ещё вопросы задавать. Ему бы сейчас меч в руки, да на поле брани, а не разговоры разговаривать, ему бы братьев рядом видеть и знать, что жизнь его не напрасна, а не томиться в четырех стенах, не зная, что принесет новый день. Сколько ещё будет тянуться эта не-жизнь? Сколько ещё терпеть холодный северный ветер и смотреть на вечно серое тяжелое небо за окном? Что от него требуется, чтобы изменить свою участь?!

♦Готмог♦
Было видно, что нолдо не верит. Весь его облик говорил об этом - от выражения лица и интонации в голосе до позы, в которой стоял этот высокий эльф.
Готмог не чувствовал в нем врага. На самом деле, опция "враг" включалась у майа Огня в двух случаях - в ручном режиме, это когда Владыка самолично говорил о том, кто-то конкретный "враг" и на поле боя, в битве, когда барлог видел, что убивают своих. Но по умолчанию, автономно, функция эта работала в очень уж фоновом режиме. Верно, Готен-Бау просто привык к войне и к состоянию, что вокруг - война.
Вот только бы Артано целым вернулся и невредимым.
- У пространства.
Достаточно резко, чтобы быть просто ответом. В нем теперь и горечь и досада, и волнение. И мелодия эльфа путанна и сложна, но не гармонична. Нет, в ней пульсирует червоточина. Зудит и набухает, мешая нотам складывать в гармонию. Все это слышно теперь, все это ощущается. Готмог снова перевел взгляд на зашевелившегося Эола, а затем шагнул в сторону Маэдроса:
- Ну что ж, путешественник, пойдем. Но для начала... - майа подошел к нему и, вытащив из внутреннего кармана формы то ли платок то ли тряпку, завязал ему глаза, - Ты и так достаточно видел, хватит с нашего Гостя подобных...зрелищ.

♦Майтимо♦
Ни спрашивать, зачем нужно было завязывать глаза, если сюда он шел сам, а память не подводит, ни выказывать недовольство эльф не стал, решив, что чем раньше всё это кончится, тем лучше для него же.
- Правило есть правило, - как можно безразличнее произнес феаноринг. - "Иначе толку от него немного, если игнорировать..." - Майтимо закрыл глаза и постарался расслабиться, но, к сожалению, второе никак не выходило - атмосфера сама по себе не располагала к подобному, и звуки, прикосновения - всё чуждо, никак не привыкнуть к смене, никак не принять. Как куполом накрытый, не хотел принимать чужого, инородного - жил до сих пор, как подобает аманскому нолдо, принимая только "правильное" и отрекаясь от "искаженного", а теперь что? - куда ни глянь, за что не возьмись - всё обжигает неродным холодом. Какая-то отрешенность поглотила Нельяфинвэ, даже дыхание замедлилось и мысли, ни тревожные, ни приятные, боле не беспокоили.

Подпись автора

Завязывая глаза Майтимо, краем глаза Готмог заметил, что нандо начал шевелиться, а затем, с видимым усилием, поднялся на ноги. Еще шатало и он, опираясь, держался ладонью за каменную стену, о которую не так давно приложился с легкой подачи балрога.

Ну, хоть не сдох и то хорошо, а то потом отмывай с себя дерьмо после этого эльфа перед Владыкой.

Было так же заметно, что и нолдо вся эта ситуация напрягает. Он не сопротивлялся, пока ему завязывали глаза, но гордость выходца Дома Пламени усиленно страдала от подобной экзекуции. В его голове наверняка не уживалось понятие Гость-пленник. Уж либо пленник, либо гость. Но с пленниками не обращаются так мягко, а с гостями - так неучтиво. И это непонимание рождало сумятицу и не давало твердой опоры под ногами, которая без полной уверенности хоть в чем-то просто невозможна.
Готмогу в принципе на все это было плевать. Он выполнял свою работу и выполнял ее максимально правильно и структурировано. Все это напоминало ему времена, когда основная его полезность, коя слыла и обязанностью, была помогать воздвигать сначала Утумно, а затем и Ангбанд: плавить камень, мешая его с рудой и организовывать тем самым проходы, залы, коридоры и прочее прямо в скале Тангородрим. Тогда он просто четко знал свою работу и старался четко ее выполнять. Вот и сейчас было тоже самое, разве что обширность поля деятельности увеличилось в разы, а так, все как в прошлом.
Покончив с завязыванием глаз, Готен-Бау решил все же учтиво спросить:
- Пойдешь на звук моих шагов или все же дать тебе руку?

Не хватало еще, чтобы ты шлепнулся с какой-нибудь лестницы вниз, а я потом сплавлял твои кости по осколкам. Ты, конечно, не Эол, но кто знает, чья жизнь из вас двоих сейчас более ценна и важна интересам Твердыни.

Но это, балрог, естественно, не сказал вслух, а подумал, провожая глазами пытающегося ускользнуть по-тихому нандо. Выглядело это жалко до такой степени, что даже смеяться не хотелось.

Отредактировано Gothom-bauk (03-04-2013 21:56:50)

Подпись автора

Квендо медлил. Медлил не только потому, что тело никак не хотело перестать болеть - просто страх, слишком давний, чтобы легко забыться, мешал. Ускользнуть он не стремился и не хотел, а вот спрятаться от взгляда балрога, затаиться - очень. Долгое, жизнью это назвать было сложно, существование в чужой и чуждой твердыне научило квендо звериной боязливой осторожности, в кости вбило привычку оглядываться и беречься. Особенно когда, как сейчас, делаешь не совсем то, что позволено. Разумеется, прямого запрета не было, но, и это любой мог знать ничуть не хуже самого Эола, жаловаться на несправедливое наказание он не станет. Да и кому? И... раз уж зашла речь, бывали ли тут наказания - справедливы?
Размышления такого рода давно уже не посещали его головы, потому и сейчас эдиль не задумался - шел следом так тихо, что ни малейшего звука не производил. Прятался в искуственных тенях и выступах стен так, что не всякому глазу его увидеть. И не торопился. Не было цели насолить огненному бичу навязчивостью - что тот сильнее Эол и так знал. А вот проследить и выведать путь...
Но для этого нужно было быть скрытным, бесшумным, невидным... Квендо весьма старался, но близко к двоим не подходил - достаточно было видеть их далеко впереди. Слышать - шаги. Запоминать.
от: в комнату при балроге квендо не пойдет, так что если вы оба заходите, я пропускаю ходы пока демон не выйдет

Подпись автора

Нандорский Cепаратист.Домой хочу! В Лес!

Если Майтимо и был полностью слеп, то исключительно из-за тряпицы, закрывающей ему глаза. А если не верил в то, что с кем-то в этой твердыне они могут быть похожи как братья, что они одинаково защищают свои дома и своих друзей, что, поменяй их местами, они бы едва ли не зеркалили поступки друг друга, а окажись по одну сторону - стояли бы в первых рядах вместе, сражались бы вместе, обнаруживая общие привычки и принципы... то потому, что у него не было на то никаких причин. Никаких...
Кроме одной.
Кроме той тьма-ее-побери-причины, которая погнала его самого в то провалившееся посольство. Которая погнала отсюда к нолдор еще одно посольство. Которая тенью витает среди нолдаранов с одной стороны и главнокомандующих с другой, и неожиданно не зависит от категорий "темный" и "светлый". Но все же стягивает их грубыми стежками какого-то неуловимого ощущения того, что врага, быть может, можно измерять своими категориями и своими мерками. Теми же, которые применяешь к себе. Майтимо усмехнулся про себя - правда, вышло кривовато - вспоминая бессонную и уныло-одинокую ночь перед принятием решения "идти" - раз уж ему выпало решать судьбу народов, он не хочет допустить ошибки и потом сожалеть о бездействии... а о поступках по-настоящему сожалеют редко. Интересно, не думал ли о чем-то похожем враг? Это болезненным толчком отдавалось в голове, сплетаясь с уже высказанным вопросом "отчего ответ идет так долго?" - а что, если братьям не нужен мир, что они его поступков не понимают? Что, если их по своему лекалу измерять не нельзя? Их нельзя - а врага можно... И потому так долго идет ответ.
Но Майтимо не будет об этом думать, пока у него нет для этого повода.
О том, что поступки брата ты не можешь вычислить по себе.
А тот, кто дышит похожими желаниями и принципами, тебе даже другом не был.
Руско нахмурился - ну что за мысли? Вестимо, кто-то не только рукой ударился о стену, но и головой. Ничего не происходило еще несколько мгновений, а затем произошло что-то уж точно неожиданное - балрог расхохотался. От души, искренне... и просто так, что наводило на смутную догадку, что веселящим его элементом оказался сам Майтимо. Эльф дернул плечами и принялся сердито шарить руками по затылку с явным намерением стащить с себя эту тряпку - виновницу его неуклюжести и позора. Впрочем, развязать ее не успел - балрог снял ее сам. Эльф поднял на демона хмурый прозрачно-серый взгляд.
- Я сравнивал, - хрипловато буркнул нолдо. - И теперь авторитетно подтверждаю - теплее и мягче, а вот по поводу приветливости я бы не спешил с выводами, - и эльф невольно усмехнулся и тряхнул головою. Хорошо без трапок на голове.
- Я вижу дверь в свои добровольно-принудительные апартаменты. Благодарю, - Майтимо чуть склонил голову в вежливом поклоне и сделал шаг в сторону той самой, знакомой до зубного скрежета двери. Сейчас он дойдет до комнаты и будет сидеть в знакомой до зубного скрежета тишине. В гордом одиночестве, как бы ни хотелось его скрасить. И, не приглашая к себе никого из этой крепости, поступит правильно.

Он самый правильный в Эа идиот.

- Хочешь со мною выпить? - неожиданно резкой остановкой на полпути и неестественно медленным полуоборотом в сторону... врага.

Отредактировано Майтимо (23-01-2015 18:49:54)

- Да, сравнил, - улыбкой почти мягкой, дрожащей на грани оттенков ощущений и эмоций и готовой скатиться в приязненность и сердечность, отозвался Майтимо. - Я наткнулся...гм...на стену холода и недружелюбия, и теперь заслуживаю возможности расслабиться. - Рыжий лорд насмешливо прищурился и серые глаза его на мгновение утратили стальной блеск, и взгляд его стал по-мальчишески хитрым и живым. Майтимо не была чужда самоирония, и поэтому поставить его в неловко-унылое положение было достаточно сложно - лишь в положение, которое еще надолго останется кочующей от эльфа к эльфу байкой и, возможно, обрастет бородою. Нолдо чуть склонил голову набок и заглянул в глаза балрогу - взглядом прямым, как таран. Улыбка искрами блестела в голубых глазах врага, мягкими вспышками ощущения, почти осознания какого-то тонкого, невесомо-нитевидного взаимопонимания, сплетающегося, переплетающегося в кружево плотное и куда более ощутимое, осязаемое - родственность. Не Музыка, не звучание, а взаимопроникающие нити всего сущего, плетущие ткань мироздания - это был мир эльдар, мир их искусства и их чар. Материи накладывались одна на одну, сливались, переплетались - и так было всегда. Эльдар творили новые материи и вплетали их в канву сущего мира - и то было их даром от Эру. Майтимо чувствовал эти нити, почти физически ощущал их взаимопроникновение, переплетение  и, следствием, изменение структуры, рисунка бытия - и то было его даром, остатком колдовского дара после того, как потеря голоса лишила его возможности чарами ткать новые нити и вплетать их в сущее самому. И сейчас он всем своим нутром чувствовал, как мир вокруг пришел в движение - творилась новая реальность, новые нити связывали эльфа и майа. Это раскачивало купол Бытия, но смысл творящихся изменений проходил сквозь пальцы Майтимо тающей льдинкой, зажатой в горячей руке. Но что-то менялось и что-то будет иметь свои плоды.
"Что же это такое, балрог? - тонкие губы дрогнули и из улыбки перетекли в печально-горькую усмешку, а блестящий жизнью взгляд снова посветлел и стал матово-спокойным - Почему для каждого моего действия находится место в полотне предопределенности? Будто моя дорога была протоптана задолго до того, как я на нее ступил. Какая страшная и смешная блажь, блажь моего отца и нашего Создателя - ввести нас в этот круг предназначения и... невозможности уйти от судьбы. - Руссандол отпустил взгляд врага и опустил глаза, с дрогнувшей усмешкой покачав головой. - Впрочем, неважно". Сознание нолдо не держало никакой защиты, впитывая в себя окружающую реальность - и открывая свои мысли, позволяя им литься свободно и ровно, как холодный горный поток, в который можно окунуться при желании, да только мало у кого такое желание возникает, слишком уж резкая и отрезвляюще холодная там вода. Ничего приятно-мутного и иллюзорно-светлого. Зато очень чисто, совсем прозрачно и почти без искажения реальности.
Несколько шагов до двери - и она открылась тихо, на удивление для такого массивного объекта. Майтимо вошел в комнату и, обернувшись, отошел в сторону, пропуская майа.
- Проходи, - приглашающий жест нолдо вышел почти хозяйским, но скорее рефлекторным, нежели искренним. Так он, наверное, приглашал бы и орков к себе в камеру, если бы ситуация располагала. - Я могу поклясться, что видел в комнате бутыль здравура, - нолдо отошел к темным полкам в углу, и остановился напротив, сложив руки на груди. - Даже не знаю, глупо это или предусмотрительно - оставить в обители одинокого эльфа алкоголь.

Отредактировано Майтимо (27-12-2015 08:54:03)

- Sailavë quétina, - без какой-то видимой подтемы, без попыток шутить или соглашаться по-настоящему, как данность - или отмашка. Ему подобный способ проверки не то что претит, скорее непонятен - эльфы, как известно, не пьянеют. Так и что же тогда тёмные жаждали проверять?
Мусолить и обдумывать это нолдо не хотел, как, впрочем, и вообще хоть сколько-нибудь вникать в логику северных жителей Белерианда - ему бы с самим собой разобраться, не заплутать впотьмах души, где горел один-единственный светоч, зажжённый громкими словами на главной площади Тириона: о цели, о верности, о безрассудстве, о том, кому они отдали свои души. В той бездне, куда все феаноринги шагнули почти добровольно, не оставалось места сомнению или нерешительности, иначе...
Резко фыркнув и мотнув головой, старший прогнал всякие мысли о прошлом, очищая разум и переключаясь на нынешние события. Всё-таки, если задуматься, теперь он мало что решал, находясь в позолоченной клетке на правах "почётного" пленника - в Ангбанде, как думалось нолдо, слишком просто переступить грань и отправиться на несколько ярусов ниже - в камеры для пленных или пыточные.
- Благодарю, но я не голоден, - закрывая дверь, ответствовал эльф.
Он не врал: его напастью была скука и отсутствие хоть какого-то разнообразия, а не голод, усталость или что ещё.
- Не в моей привычке называть своим чужое, но раз уж сии пенаты я пока что именую "своими", то по эльфийскому обычаю исполню роль доброго хозяина. Располагайся, Valarauko, или как мне называть предводителя огненных духов? - нолдо всё ещё смеётся, не над ситуацией, не над гостем, скорее над нелепостью происходящего и от попыток быть хозяином в гостях. -
Держался Майтимо на отдалении, чтобы как можно меньше "соприкасаться" с музыкой майа, не слышать никого и ничего помимо сказанного вслух, - потому-то нолдо и закрывается от окружения, давящего на сознание.
Ему не верят, не верит и он сам. Обычная политика в его положении.
- У меня много свободного времени, так что если военачальникам Севера нечего делать, может скажешь - по-твоему, сколько у меня причин воспользоваться моментом по-настоящему и пригласить на вино предводителя балрогов? - достав злосчастную бутылку (видимо, попавшую в крепость вместе с пленными эльфами), Нэльяфинвэ поставил её на стол и туда же - ёмкости под вино, чтобы не из горла хлестать.
Садиться он не спешил, ждал - ответа, реакции, чего угодно. А ещё дверь, да, конечно, осталась дверь.
С закрытой дверью становится чуть легче, будто спокойнее, но тревожное сознание раз за разом возвращается к странному наглому эльфу, встреченному им недавно, и разум строит всё новые и новые догадки, отметая одну за другой. Вот бы выловить его в коридорах и поговорить...

Отредактировано Майтимо (28-12-2015 21:07:06)

- Майтимо, - да, именно так: не отцовское имя, данное ему при рождении, ни синдарийская пародия, а созвучное его характеру - материнское. Нельяфинвэ - слишком официальное, даже строгое, такое не подобает использовать в простом общении.
- Не сокращается, - а это - на всякий случай, и добавляя: - Братья звали меня Нэльо.
"Будем знакомы по новой", - не высказанное, но читавшееся во взгляде.
И довершением - ответом на ранее высказанную фразу:
- Я услышал тебя, Готен-Бау.
Майтимо ничего не сказал по поводу обращения, будто не заметил его вовсе, не выказывал и потом собственного отношения к словам и поведению гостя, только прошёл вглубь комнаты и уселся в кресло, аккурат чтобы видеть отошедшего к окну балрога. На вопрос, почему он вновь закрылся, имелся один, вполне определённый ответ - память. Эльфы, к счастью или к несчастью, никогда ничего не забывали и очень сложно принимали новое - в особенности новые установки. Всё-таки Ангбанд оставался Ангбандом.
- Странное у вас устройство: выходить из комнат и бродить по этажам запрещено, но у дверей я ни разу никого не видел. Верите... пленникам? - устраиваясь удобнее и закинув руку на невысокую спинку, так, чтобы сидеть вполоборота, Майтимо склонил голову набок.
Он не думал о переменах - его пребывание на Севере затянулось, безусловно, но пока что положение старшего феаноринга подходило под определение "терпимо". То что зависело оно не от его собственных действий и слов только усугубляло ситуацию - он никак не мог понять, какой линии в общении с жителями крепости стоит придерживаться, благо, что общения этого считай и не было. За редким исключением.
Его никак не оставляла мысль, что сотри названия и убери штандарты и не поймёшь, где находишься - родной ли то лагерь, северная ли крепость - слишком уж размытыми чудились границы между "своими" и "чужими". И это приводило в замешательство.
Как-то внешне понять, о чём размышляет нолдо, сложно, разве что можно заметить сомнение во взгляде и некоторое напряжение в позе. Отзвучавшие слова потеряли смысл, будто и не было их вовсе. Так ли он хотел слышать ответ? А если и услышит - что станет делать со знанием?
Поёжившись, ни то от холодного ветра, дующего из приоткрытого окна, ни то от мыслей, Нэльо собрался и сел ровно, только руки теперь скрестил на груди да слабо ухмыльнулся, глядя на собеседника.

Отредактировано Майтимо (31-12-2015 05:26:25)

В нашем мире, - думалось Майтимо, - всё несколько сложнее, нежели деление на свет и тьму - так мы не видели тьмы в поступках Пламенного, когда тот пошёл против Валар, и не распознали света в просьбе высших - просьбе отдать Камни.
Сдержав желание потереть переносицу из-за нарастающего гула в голове, эльф улыбнулся краешками губ, но отвечать не стал - пока что нет.
Тёмные, которые пекутся о своих подопечных, светлые, посылающие на смерть целые армии, высшие силы, неспособные повлиять на умы более "низких", выходцы из обычных, меняющие ход истории - всё гораздо, гораздо сложнее, нежели они предполагали. И, о, если бы рядом оказался Куруфинвэ Атаринке, с каким удовольствием старший завёл бы с братом сей разговор - о смысле, о строении мира, о целях и средствах для их достижения. Ведь кто ещё, как ни Пятый, мог если не понять, зачем Руссандолу задумываться о таком, то развить тему и дать необходимую пищу для ума.
Но скучать не приходилось, тоска по родным, которую Нэльо давно уже изгнал из своих мыслей, сменилась бесконечными рассуждениями и разговорами с самим собою.
Или как теперь:
- Мы не мир искать шли, - пожимая плечами, - так что ничего удивительного в том нет.
Призывая, Феанаро звал нолдор не за миром и это было правдой, король желал мести и пожертвовал бы всем ради её свершения, но, к несчастью, не успел продемонстрировать твёрдости своих намерений, сгорев в пламени более жарком, чем его собственное. Феаноринг посмотрел на балрога пристально, точно ожидал каких-то перемен в позе и поведении, но, не найдя ничего примечательного, перевёл взгляд на спинку стоящего неподалёку кресла. Майа, как и ожидалось, вёл себя по меньшей мере как хозяин или один из хозяев крепости, что отчасти являлось правдой - это он, первый на очередь за нолдорской короной, по-прежнему оставался в Ангбанде, если уж не пленником, то гостем.
Он усмехнулся.
- Даже сейчас, выдай мне моё оружие и думаешь я стану сидеть смирно и не попытаюсь напасть? - склонив голову к плечу, Майтимо посмотрел на Готмога с нескрываемым любопытством, будто говоря тем самым, что конкретно сейчас он играет. - Нет надобности напоминать, чем бы кончилась такая выходка, я не питаю бесплотных иллюзий на счёт собственных умений, но много ли вы, северные, знаете о гордости нолдор, чтобы рассуждать теперь о нашем поведении? О целях, о причинах. О том, что требуется, дабы обуять неуёмную жажду войны. Я скажу тебе, Готен-Бау, что решение моих братьев, каким бы оно не было, несёт в себе зачатки той мысли, что посеял наш прошлый король и, если угодно, наш отец.
Нолдо не был так уверен, как хотел показать, он не предполагал, что среди его братьев может витать такая идеология, как "власть ради власти", скорее "война ради войны" - её он понимал так же хорошо, как и то, что, отзываясь на призыв, все они осознавали, чем грозит им Исход. Но здесь и сейчас ему ничем не грозили слова, произнесённые им. Разве что последует реакция, но, как говорится, бояться волков - в лес не ходить.

Верно да не верно, балрог рассуждал как тот, кто не в курсе мотивов эльфов, пришедших из Амана. Да, они шли войной, да, они следовали за своим королём, но утомили их не беспрестанные сражения и лишения, а одна-единственная смерть посеяла среди нолдор семена раздора — одни сомневались, что их выбор верен, вспоминали сытую аманскую жизнь и трусили перед лицом новых невзгод, такие хотели бы повернуть время вспять и шёпотом, наедине с самими собой, проклинали Пламенного; другие же верили в идеал Феанаро, в дом без надзора Валар, в свободу, где единственным законом стал бы их закон — нолдорский. Но были и другие проблемы...
— Довольны.
Положение старшего феаноринга не символизировало для него самого крах, не предвещало конец начатому отцом, это были всего лишь последствия собственной поспешности: он полагал, но просчитался и поплатился. Но он верил, что потери и нелёгкая жизнь в новых условиях закалят остальных и придадут сил для новых шагов в будущем. Они больше не наивные аманэльдар.
— То есть для тебя поражение равноценно унижению? — вопрос без подвоха, Майтимо цепко смотрит на майа, оценивает возможность положительного ответа. В отличие от братьев, его не бесили вопросы об их отце, он мысленно поморщился при подборе эпитетов, которыми оперировал балрог, но не двинулся с места, напротив замер точно истукан и слушал, хотя в общем-то знал, что последует дальше. Все они говорили одно и то же, разными словами, но сохраняя общий смысл.
— По шапке о горе не судят. Ты видишь верхушку, а думаешь, что твоему пониманию подвластны все жилы и ходы горного пласта, все его подземные реки с их быстроходностью и шумливостью, все сталактиты и сталагмиты в темнейших пещерах, полных своеобразных, родных только этой местности, обитателей. Ты спрашиваешь, чем нам гордиться, отрицая при этом принадлежность великому роду, от которого пошли мы все, и я, и братья, и сам Феанаро, ты говоришь — работа отца не повод зазнаваться его потомкам, это призыв перепрыгнуть его, добиться чего-то большего, чем сотворил он, но... — эльда подался вперёд, щурясь, — скажи-ка мне, майа, много ли искр падает с поднебесной, одаряя живущих на тверди земной? Мы ни в кое сравнение не идём с Пламенным, ни один из его сыновей не дотянется даже до пояса своему отцу, но каждый из нас, от меня до младших близнецов, хорош в своём — без прыжков выше головы и попыток доказать всем и каждому свою исключительную величественность. Хочешь понять врага — попробуй мыслить как он, — безусловно, Нельо отчаянно бравировал, но он не терял ничего и ничем не рисковал, находясь в положении пленника. 
Критиковать чужое поведение, не зная деталей, легко, можно о каждом народе насобирать по колонке грехов, которые они совершали в те или иные моменты времени, но, действительно, зачем, когда есть столь яркий и близкий пример, как Феанаро.
— Вы, великие, измеряете по высоте вашего происхождения. Зодчий, создавая прекрасные дома, ничем не хуже полководца, выигравшего все свои битвы; художник, ловящий момент изменчивой природы в одном-единственном образе, не меньше по величине, чем мастер, создавший досель невиданное; прялка, ткущая из нитей уют жилища, подобна силе, призывающей реки течь в нужном направлении. Наши деяния не столь заметны миру, как палантиры отца или, что ж, Сильмариллы, но именно они, эти мелкие, «недостойные» внимания творения, важны нам и нами любимы. О палантире вспомнят  при необходимости иметь связь с другим его обладателем, ложкой же пользуются каждодневно; Камни бесполезным декором стоят в пенатах, а любимую игрушку родного ребёнка прижимают к груди, даже когда тот вырос и пал в войне.

Отредактировано Майтимо (04-12-2016 02:53:14)